Николай Давыдович Граве, тульский губернатор 1798 г.

Выговор за оправдание убийцы

Николай Граве, в отличие от подавляющего большинства тульских губернаторов дореволюционной поры, не мог похвастаться великосветским происхождением. Его отец Давид (Даниил) Христианович, сын майора датской армии, прибыл в Россию в свите герцога Голштинии, будущего императора Петра III, принял православие, обзавелся семьей и навсегда остался в нашей стране. Служил в Измайловском полку, в чине статского советника возглавлял Монетный двор в Москве. В 1745 году от брака датчанина с русской дворянкой Зайцевой на свет появился сын Николай.

Треть жизни Николая Граве, с 1763 по 1793 гг., связаны с лейб-гвардии Конным полком. Начинал службу в звании корнета, вышел в отставку в чине бригадира и поселился в своем имении в Шешкеевском уезде Пензенского наместничества. Отставной офицер пользовался авторитетом среди соседей-помещиков и в 1793 году был избран предводителем дворянства местного уезда. С этой должности для Граве началась гражданская служба: сначала на общественных началах, а с 1796 года – «штатная». 28 июня 1796 года Граве получил звание действительного статского советника и должность председателя Воронежской палаты уголовной суда. 6 января 1797 года указом Павла I был назначен владимирским вице-губернатором, через год, 27 февраля 1798 года, переведен губернатором в Тулу.

Столь скорое перемещение сначала во Владимир, а затем в Тулу, современники связывали с криминальной историей в Воронежской губернии, непосредственным участником которой стал Граве, тогда председатель суда.

В 1796 году Граве оправдал жестоких, а по определению императора Павла I, «дерзких преступников», действовавших в духе российских бандитов из других 90-х – конца XX века. Похищение человека, вымогательство, пытки – все это едва не сошло «лихим людям» с рук, потому что один из подсудимых имел графский титул. Фабула преступления вкратце была такова. Граф Девиер решил «помочь» племянникам дворянки Поярковой, которые боялись потерять наследство после женитьбы родственницы: к ней посватался лекарь Гезе. Способ был избран изуверский. Граф Девиер нанял разбойников, которые похитили жениха, после чего потребовал с невесты выкуп – 30 тысяч рублей. Несчастная одинокая женщина обратилась за посредничеством к знакомому кадету, передав для выкупа все имевшиеся у нее наличные деньги – 12 тысяч рублей. Этого оказалось достаточно, чтобы освободить пленника. Но он вернулся домой едва живым. Несколько дней похитители продержали заложника со связанными ногами, началась гангрена, как тогда называли - «антонов огонь», конечности пришлось ампутировать, а вскоре после операции Гезе скончался.

Мученическая смерть лекаря наделала в губернии много шума, было проведено тщательное расследование, и Верхний земский суд пришел к мнению, что граф виновен и должен понести наказание за «злодеяние». По действовавшим тогда в российском правосудии правилам, Верхний земский суд рассматривал уголовные дела по первой инстанции, выносил приговор – мнение, которое отсылалось на утверждение в губернскую палату уголовного суда. К удивлению многих, председатель палаты Граве завизировал другой приговор – оправдательный, указав, что Гезе и Девиер были друзьями и успели помириться до смерти лекаря, никакого вымогательства не было, а Пояркова лишь вернула графу долг в 12 тысяч рублей.

К счастью, незадолго до смерти Гезе написал прошение в Сенат с просьбой обратить внимание на его тяжбу с графом. Приговор воронежской палаты забрали в Петербург «на ревизию» и ужаснулись увиденным фальсификациям.

Дело дошло до императора, который 12 апреля 1798 года назвал деяния Девиера «варварскими, лживыми, наглыми», нарушающими «общее спокойствие и безопасность», лишил графского титула и дворянского достоинства и сослал «в Нерчинск вечно в работу», на каторгу в Сибирь отправились и подельники графа – его дворовые.

Весь состав Воронежской палаты уголовного суда по указу от 12 апреля 1798 года отправили в отставку, 28 воронежских дворян, публично защищавших графа, лишились права когда-либо избираться к общественным должностям. И лишь Николай Граве вышел сухим из воды: император оставил тульского губернатора «при настоящем месте», ограничившись объявлением строгого выговора, «во уважение нынешней его усердной службы».

От расправы Граве спас сенатор М.П. Ржевский, который с середины февраля 1798 года находился в Туле с ревизией по поручению императора: разбирался с жалобой унтер-вальдмейстера, титулярного советника фон-Винклера «касательно порубки и расхищения в тамошних засеках лесов». В отчете о ревизии сенатор указал, что тульский губернатор «споспешествовал ему во всем» и достоин похвалы. Но вместо монаршей благодарности или даже ордена за усердие из-за старых грехов должен был довольствоваться тем, что остался при должности.

Продолжение следует...

Ирина Парамонова, специально для "Брендов Тулы"