Во время встречи встал вопрос об издании сочинений Рылеева. Имя поэта к тому времени в России было почти что забыто, находилось под строгим цензурным запретом. Иван Иванович выразил горячее желание содействовать публикации сочинений Кондратия Федоровича, выходивших последний раз в роковом 1825 году, обещал привлечь к этому делу Е.И. Якушкина. Анастасия Кондратьевна была ему безмерно благодарна и перед отъездом передала ряд хранившихся у нее материалов, в том числе письмо Рылеева из крепости, его рукописи и портрет. После этого, чтобы ускорить издание, она лично обратилась за разрешением к министру просвещения, в ведении которого находилась светская цензура. Однако министерство осталось глухо к просьбе дочери опального поэта. В августе 1859 года Иван Иванович Пущин умер, и Анастасии Кондратьевне пришлось во многом действовать самостоятельно, искать каналы для публикации произведений отца.
В конце 1850-начале 1860-х годов часть имевшихся в распоряжении Анастасии Кондратьевны материалов попадает за границу, где в это время создается вольная русская пресса, выходят издания с произведениями запрещенных в России авторов.
В 1861 году в Лондоне, в Вольной русской типографии А.И. Герцена и Н.П. Огарева с предисловием Огарева вышел в свет сборник «Русская потаенная литература XIX столетия», в котором были опубликованы солдатские песни К.Ф. Рылеева и А.А. Бестужева-Марлинского. В 1862 году в шестой книге альманаха «Полярная Звезда» Герцен опубликовал переписку Рылеева и Пушкина.
Одним из зарубежных центров, где печаталась бесцензурная русская литература, наряду с Лондоном, был Лейпциг, город образцовой европейской полиграфии. Выпуск запрещенных в России произведений здесь был налажен стараниями Варвары Семеновны Миклашевич (псевдоним – Юрий Приваловский) и немецкого издателя Вольфганга Гергарда. В частности, в 1858 году в издательстве Гергарда был выпущен небольшой сборник стихотворений лучших русских авторов, где наряду со стихами Пушкина и Лермонтова были опубликованы и стихи Рылеева.
К.Ф. Рылеев. Стихотворения.
Лейпциг. 1862.
Титульный лист
В 1862 году также в лейпцигском издательстве Вольфганга Гергарда была выпущена в карманном формате и подарочном, с золотым обрезом исполнении книга «Стихотворения К.Ф. Рылеева с его жизнеописанием», включавшая в себя 51 стихотворение поэта-декабриста, поэму «Войнаровский» и «Думы». Сборник открывается знаменитой рылеевской сатирой 1820 года «К временщику», сделавшей поэту имя в русской литературе. Он содержит в себе, практически, все лучшее, что было создано поэтом за его короткую драматическую жизнь. Сборнику предпосланы довольно подробная биография Рылеева, написанная Павлом Фуксом (выяснить кто это, мне, к сожалению, не удалось), и рассказ очевидца о казни декабристов.
Среди представленных в поэтическом сборнике Рылеева сочинений есть и дума «Дмитрий Донской», посвященное Куликовской битве. Интересна она тем, что поэт вложил в уста московского князя призывы декабристского движения:
«Летим - и возвратим народу
Залог блаженства чуждых стран:
Святую праотцов свободу
И древние права граждан»
…………………………..
«К врагам! за Дон!»
Вскричали войски:
За вольность, правду и закон!»
И повторяя крик геройский
За князем кинулися в Дон.
Это издание – одна из жемчужин моей библиотеки. Его не было даже в уникальном книжном собрании Н.П. Смирнова-Сокольского. А приобретена книга самым заурядным образом, в 1980 году, в одном из букинистических магазинов Москвы!
Есть в моей библиотеке и менее редкое, но тоже весьма примечательное издание – первый том «Полного собрания сочинений Кондратия Федоровича Рылеева», отпечатанный в 1906 году в московской типографии «Сокол». Этой книгой открывалась серия «Библиотека декабристов», издание которой стало возможным в результате временной отмены в дни революции 1905-1907 годов предварительной цензуры. «Декабристы, - говорилось в редакционном предисловии к книге, - оставили по себе богатое наследие, но благодаря тому, что оно разбросано в малодоступных уже теперь журналах, заграничных изданиях, частных рукописях и архивных документах, оно подчас мало известно читателю; поэтому прямою задачей момента является собрать весь этот материал воедино, представить его в возможно полном виде и сделать его доступным всем и каждому».
К.Ф. Рылеев. Собрание сочинений.
Москва, 1906.
Титульный лист
Пояснениями к сочинениям Рылеева служили отрывок из статьи А.И. Герцена «Заговор 1825 года», воспоминания о Рылееве декабриста Н.А. Бестужева, статья редактора-издателя «Библиотеки декабристов» Г. Балицкого «Поэзия гражданской борьбы (К.Ф. Рылеев)».
К сожалению, из прекрасно задуманной серии издателю удалось выпустить лишь несколько книг, в том числе первый том Рылеева. С ослаблением революции цензура вновь была восстановлена во всех своих сомнительных правах.
Насколько причастна была Анастасия Кондратьевна Рылеева к лейпцигскому изданию стихотворений ее отца – судить не берусь. Однако без нее дело явно не обошлось. В статье П. Фукса, например, приводится ряд подробностей из жизни поэта, о которых могли знать лишь его родные и близкие, содержится текст предсмертного письма Рылеева жене.
В 1860-е годы Анастасия Кондратьевна познакомилась с известным ревнителем российской старины, замечательным библиографом и литературоведом, издателем «Русского архива» Петром Александровичем Ефремовым. Дочь декабриста помогала ему в сборе документальных материалов об участниках восстания на Сенатской площади, розысках их литературного наследия. Ею были подготовлены и переданы для публикации многие материалы рылеевского архива.
Анастасия Кондратьевна и в эти годы неоднократно обращалась с прошением к властям об издании поэтических сочинений К.Ф. Рылеева. Однако власти даже спустя многие десятилетия опасались произносить имя поэта-декабриста. Всякий раз на ее просьбы они отвечали отказом. Известны такие случаи. В 1871 году цензурный комитет приостановил издание сборника П.И. Бартенева «19 век» только за то, что в нем содержались письма Рылеева и воспоминания о нем Е.П. Оболенского и Н.А. Бестужева. В том же годы подготовленное к печати стихотворение Рылеева было изъято из октябрьской книжки журнала «Русская старина».
Уже отчаявшись издать произведения Рылеева в России, Анастасия Кондратьевна по совету П.А. Ефремова обращается к троюродному брату отца – флигель-адъютанту А.М. Рылееву, коменданту императорской главной квартиры, который пользовался особым доверием при дворе. А.М. Рылеев выступает ходатаем за казненного брата перед Александром II и добивается всемилостивейшего разрешения издания его сочинений.
В 1872 году «Сочинения и переписка Кондратия Федоровича Рылеева» выходят в свет. На титульном листе книги значилось «Издание его дочери». Книга была беспощадно урезана цензурой, не содержала портрета автора, а также многих его стихотворений. Была урезана и переписка поэта-декабриста. Но и в таком виде книга прошла немало мытарств, прежде чем прийти к читателю. Ей не давали дороги, подвергали аресту, пытались уничтожить уже отпечатанный двухтысячный тираж. Когда же книга появилась, наконец, на прилавках книжных магазинов, о ней заговорили как о важном событии в культурной жизни страны.
В марте 1878 года с Анастасией Кондратьевной Рылеевой-Пущиной познакомился Лев Николаевич Толстой, собиравший в то время материалы к задуманному роману «Декабристы». Их встреча произошла в Туле, в доме Евгении Ивановны Пущиной, хорошо знавшей Льва Николаевича Толстого. В одном из писем жене Толстой писал, что во время встречи с дочерью декабриста «узнал много интересного».
После смерти Анастасии Кондратьевны в мае 1890 года архив и библиотека поэта-декабриста перешли к ее детям. У Пущиных было трое сыновей и четыре дочери. По всей видимости, каждый из внуков Рылеева хотел иметь у себя в семье память о знаменитом деде. Так архив и библиотека поэта оказались разрозненными. От потомков Рылеева в разные годы архивные документы и книги поступили в разные государственные музеи и хранилища. Кто-то из них сделал дар Тульской областной библиотеке. Произошло это, по всей вероятности, в первые годы Советской власти, когда библиотека только создавалась. Приходится лишь сожалеть, что имя человека, передавшего рылеевские книги в дар Туле осталось неизвестным.
На этом рассказ о тульской коллекции книг из библиотеки поэта-декабриста Кондратия Федоровича Рылеева и о его замечательной дочери можно было бы завершить. Но неожиданно появилось продолжение. В один из дней 1976 года, вскоре после публикации в газете «Советская культура» моей статьи о рылеевских книгах, раздался телефонный звонок. Звонила Мария Борисовна Михановская.
- Не могли бы вы приехать сейчас в библиотеку?
- Могу. А в чем, собственно, дело?
- К нам гость из Москвы, Николай Николаевич Органов. Эта фамилия, наверное, вам ничего не говорит. Но он праправнук Кондратия Федоровича Рылеева и хотел бы с вами познакомиться...
В небольшой комнатке, которую занимал тогда справочно-библиографический отдел библиотеки, навстречу мне из-за стола вышел высокий седой мужчина с доброй улыбкой и умными проницательными глазами. Мой взгляд, очевидно, дольше, чем следовало бы, остановился на его лице. Николай Николаевич заметил это.
- Что? Ищете сходство с Рылеевым? - пошутил он. - Не ищите, я на него совсем не похож. Ведь все родство с Кондратием Федоровичем у меня по женской линии, да потом столько поколений сменилось...
Несколько часов кряду разговаривали мы с ним о Рылееве, его друзьях-декабристах, о книгах из библиотеки поэта. Познакомиться с тульской коллекцией рылеевских книг Николай Николаевич приехал не ради любопытства, а по просьбе Государственного исторического музея.
Альбом,
посвященный 150-летию Восстания декабристов,
с дарственной надписью
праправнука К.Ф. Рылеева - Н.Н. Органова
- Культ Рылеева в нашей семье,- рассказывал Николай Николаевич,- существовал всегда, сколько я помню. Бережно хранились и передавались из поколения в поколение семейные реликвии, некогда принадлежавшие Кондратию Федоровичу. Хранились и книги из библиотеки поэта, документы. В разное время все это передавалось в музеи, архивы. К сожалению, сам я стал всерьез интересоваться своим знаменитым предком сравнительно недавно, когда ушел на пенсию. До этого как-то не удавалось: то война, то работа.
Когда велась подготовка к 150-летию восстания на Сенатской площади, Николая Николаевича, как он сам выразился, «разыскали» вездесущие музейщики, привлекли к сбору документов и материалов о декабристах. К поручению сотрудников исторического музея Николай Николаевич отнесся с ответственностью. Незаметно и сам увлекся интересным и благородным делом, отдав ему немало сил и времени.
Прощаясь, Николай Николаевич подарил мне на память альбом, выпущенный Государственным историческим музеем к 150-летию восстания на Сенатской площади, фотокопию хранившегося в семье редкого портрета Рылеева, а также набросанную им на листке из школьной тетради родословную семьи Рылеевых-Пущиных.
Книгами из библиотеки К.Ф. Рылеева одно время интересовался известный советский искусствовед, лауреат Государственной премии, профессор И.С. Зильберштейн. В 1986 году в № 14 журнала «Огонек» он опубликовал статью на эту тему, в которой рассказал о своей работе над томами «Литературного наследства», посвященными декабристам-литераторам, о публикации статьи А.Г. Цейтлина «О библиотеке Рылеева», о своих поисках рылеевских книг в Париже. Благодаря Зильберштейну здесь отыскались два издания, принадлежавшие поэту-декабристу: трагедия Вольтера «Меропа», «переложенная в стихи из русской прозы Василием Майковым», изданная в 1775 году в Москве при государственной Военной коллегии, и 1-я часть издававшегося в 1815 году в Петербурге журнала Андрея Кропотова «Демокрит». О тульской коллекции книг из библиотеки Рылеева Зильберштейн, к сожалению, в своей статье почему-то не упомянул, хотя к этому времени о ней уже было известно научной общественности из моих публикаций в центральных и местных изданиях.
