Мартовским днем 1907 года на стол начальника жандармского управления города Тифлиса дежурный офицер положил несколько экземпляров тоненькой книжки в скромной кирпичного цвета типографской обложке. На обложке на фоне звездного неба был изображен хорошо известный и взрослым и детям герой популярной сказки Иванушка-дурачок, скачущий «над лесами и полями» на своем Коньке-Горбунке. Название книги гласило:
«КОНЕК-СКАКУНОК. РУССКАЯ СКАЗКА»
- Что это? - с недоумением спросил полковник, искоса глядя на застывшего перед ним офицера. - Зачем вы подсовываете мне детские сказки?..
- К сожалению, ваше превосходительство, - докладывал офицер, это вовсе не детская сказка, а преступное издание, содержащее мотивы, предусмотренные статьей 103 Уголовного уложения. Дерзкая политическая сатира на существующие в Российской империи государственные порядки, порочащая особу самого государя императора и всей царской семьи. Извольте обратить внимание хотя бы вот на эти строки:
Как во городе столичном,
Во дворце живет отличном
Царь страны той Берендей...
С ним живут и две царицы,
Две заморские девицы:
Берендея мать одна,
А другая-то - жена...
На готовом царь живет,
И идет ему доход:
Получает он зараз
Сорок тысяч рублей в час.
Не берет совсем бумажек -
Ни рублевок, ни сотняжек,-
А берет он только злато
(Знать, страна его богата),
Корабли им нагружает,
В банк за море отправляет.
Или вот, полюбуйтесь, на это место. Явный намек на события 9 января. Толпа народа устремилась к царскому дворцу, и что из этого вышло.
Берендей глазком мигнул,
Белой ручкой шевельнул,-
Налетели гайдуки
И донские казаки.
С криком врезались в народ.
Казак плеточкой сечет,
Конь его зубами рвет...
Вскоре ружья загремели:
Царь велел в народ стрелять.
Час, не больше, пролетел,
Навалили груду тел.
Но это, как говорится, лишь цветочки,- продолжал офицер,- а ягодки в конце, на последних страницах. Здесь изображен победоносный народный бунт и бегство царя Берендея, после чего описывается вольный народный сход.
Посудили, порядили,
Перво-наперво решили,
Чтоб не быть у них царям,-
Ни царям, ни их псарям:
Пусть крестьянский-де народ
Сам дела свои ведет.
А потом пошло равненье.
Отобрали все именья
У дворян и у купцов,
Мироедов-кулаков:
Пусть землей владеет тот,
Кто свой пот на пашне льет.
Известие о находке преступного издания в Тифлисе незамедлительно по каналам жандармерии было сообщено в Петербург, в Главное управление по делам печати. Книга не на шутку встревожила царских стражей порядка. К тому же были вскрыты факты крайне нерадивого отношения отдельных чиновников к своим служебным обязанностям. Оказалось, что «Конек-Скакунок» был выпущен совершенно легально почти под самым носом Главного управления петербургским книгоиздательством «Ручеек» и отпечатан в частной типографии известного библиографа и историка искусств Н.П. Собко на Почтамтской улице. Ищеек печатной крамолы, дозволивших сказку к печати, подвел нюх. По недоразумению они приняли «Конька-Скакунка» за перепев известной сказки П.П. Ершова «Конек-Горбунок».
С.А. Басов-Верхоянцев.
«Конек-Скакунок».
Обложка и титульный лист первого издания.
Стремясь исправить допущенную оплошность, Главное управление по делам печати тотчас наложило запрет на опасную книгу. По всем губерниям России были срочно разосланы циркуляры, предлагавшие немедленно выявить и изъять из продажи «Конька-Скакунка». Сообщениями о розыске крамольной книжки и ее автора запестрели страницы столичных и провинциальных газет.
«...По распоряжению Петербургского комитета по делам печати, - писало 8 марта 1907 года «Новое время»,- чинами полиции у газетчиков и продавцов отбиралась конфискованная брошюра под названием «Конек-Скакунок», издание книгоиздательства «Ручеек». 12 марта того же года газета «Родная земля» в корреспонденции «Розыск автора» сообщала: «Полиции предложено принять меры к обнаружению автора книжки, пародирующей «Конька-Горбунка» Ершова под названием «Конек-Скакунок». Вместе с тем обещано денежное вознаграждение лицу, обнаружившему склад издания этой книги и напечатавшего ее книгоиздательства «Ручеек». Пока поиски полиции увенчались отобранием около тысячи экземпляров названной книжки и задержанием около 50 лиц, занимающихся ее распространением».
Тысяча экземпляров сказки, о которых упоминалось в газете, были лишь каплей в море по сравнению с тем полумиллионным тиражом, которым к тому времени выпустили книгу предприимчивые издатели. За несколько месяцев свободной торговли «Конек-Скакунок» приобрел невиданную популярность и быстро разошелся по рукам. Заходя в книжные лавки, покупатели из народа не хотели признавать сказку П.П. Ершова, требуя дать настоящую, «про Скакунка». А «Скакунок» тем временем вовсю гулял по заводам и фабрикам, учебным заведениям и солдатским казармам. С особым интересом читали сказку в деревне. Ведь в ней правдиво и ярко отражалась жизнь русского крестьянства, забитого беспросветной нуждой, томившегося под гнетом помещиков и правительственной бюрократии.
Жизнь книги не прекратилась и после ее цензурного запрета. Уже весной 1907 года появилось первое нелегальное издание «Конька-Скакунка». Сказка вышла под измененным названием «Шапка-невидимка». Для того чтобы сбить с толку царскую полицию, издатели обозначили на обложке книги вымышленные выходные данные. На книге значилось, что она выпущена книгоиздательством «Ласточка» в городе Казани и отпечатана в типографии А.Н. Крылова на Садовой улице. Как выяснилось впоследствии в результате судебного разбирательства, ни Садовой улицы, ни типографии А.Н. Крылова, ни книгоиздательства «Ласточка» в Казани не было и в помине.
Следствие по делу о выходе в свет «Шапки-невидимки» поручили вести Московскому комитету по делам печати, поскольку первые экземпляры этого издания были обнаружены в Москве в мае 1907 года. Московские цензоры сразу же отметили тождество «Шапки-невидимки» и «Конька-Скакунка». Они писали, что в книге «под видом событий, имевших якобы место в каком-то сказочном царстве, автор изображает волнение рабочих 9 января 1905 года, аграрные беспорядки, забастовку, вооруженное восстание, созыв и роспуск Думы, вообще все события последнего времени, причем позволяет себе дерзкие, возмутительные выходки не только по адресу войск и правительственных лиц, но не останавливается даже и перед оскорблением верховной власти... Последняя глава оканчивается описанием крестьянского бунта и бегства царя Берендея, причем... имеется целый ряд мерзких и преступных намеков на современную действительность, в сочувственном же изображении бунта и его последствий нельзя не усмотреть призыва к ниспровержению существующего государственного строя».
В дело борьбы с крамольной сказкой был вынужден вмешаться на сей раз сам министр внутренних дел Столыпин, разославший во все концы страны телеграммы с требованием немедленной конфискации книги. Прокурором Московской судебной палаты на «Шапку-невидимку» был наложен арест и книга присуждена к уничтожению. За выдачу ее автора была объявлена награда.
Оба издания книги - и петербургское легальное, и «казанское» подпольное - выходили не только под разными названиями, но и под разными фамилиями автора. В первом случае это был С. Верхоянцев, во втором - С. Серый. Кем же в действительности был автор столь ненавистного властям и столь любимого в народе «Конька-Скакунка»?
Авторство поэтической сказки принадлежало талантливому поэту-революционеру Сергею Александровичу Басову. Жизнь и творчество этого замечательного человека могут служить ярким примером беззаветного служения общественным идеалам. Еще в 80-е годы XIX столетия Сергей Басов, выпускник тульской классической гимназии, становится активным участником революционного народовольческого кружка, в 1887 году руководит забастовкой на тульском чугунолитейном заводе Байцурова, ведет активную пропаганду революционных идей среди рабочих. В 1889 году его впервые арестовали в Туле, в 1893 году – в Киеве, в 1895 году – в Харькове. В 1896 году С. А. Басов был арестован и выслан на восемь лет в Якутию, в Верхоянский округ. Отсюда и литературный псевдоним - Верхоянцев.
Поэзия сопутствовала С.А. Басову на протяжении всей его жизни. Его первые стихотворения создавались еще в стенах гимназии. Уже в них проскальзывали свободолюбивые мотивы и ненависть к «гнусному роду» царствующей династии Романовых. Первое из опубликованных стихотворений С.А. Басова-Верхоянцева было написано в 1896 году в Бутырской пересыльной тюрьме и посвящено узникам Шлиссельбургской крепости.
В годы первой российской революции талант поэта проявляется с особой силой. Целый ряд замечательных произведений С.А. Басова-Верхоянцева, написанных в форме революционного сатирического лубка, своим острым, доходчивым словом возбуждал в широких кругах простого народа стремление к лучшей жизни. К их числу относятся антиправительственные памфлеты «Что делал король французский со своим народом и что народ сделал с ним», «Русская история в стихах, или Дедушка Тарас» и другие.
«Конек-Скакунок» - наиболее значительная работа этого периода. Писать ее, как рассказывал впоследствии С.А. Басов-Верхоянцев в воспоминаниях, опубликованных в 1926 году е журнале «Новый мир», приходилось в чрезвычайно трудных условиях. Опасаясь обысков, он часто уходил ночевать к кому-либо из своих петербургских знакомых, забирая с собой и рукопись. В одну из таких ночевок «Конек-Скакунок» едва не погиб. Выручила соседка хозяев, спрятавшая рукопись от неожиданно ворвавшихся полицейских.
Труд над созданием «Конька-Скакунка» и других сатирических произведений, написанных в те годы, Басов-Верхоянцев считал своей главной революционной работой, хотя эта работа, по его словам, «шла как бы между делом». Книги Басова-Верхоянцева активно использовалась революционерами в агитационно-пропагандистских целях, особенно среди беднейшего крестьянства и солдат царской армии. Власти знали об этом и жестоко карали всякого, кто осмеливался брать в руки и читать «Конька-Скакунка». В ноябре 1907 года, например, командующий войсками московского военного округа, как сообщали газеты, «утвердил представление военного прокурора о предании военному суду бомбардира 2-й артиллерийской бригады Зубрикова за чтение сказки «Конек-Скакунок» и рядового Новоингерманландского полка Лившица за порицание правительства и казаков по поводу участия последних в подавлении народных беспорядков».
В это же время в Сибири Омским военно-окружным судом разбиралось дело солдат 9-го Тобольского стрелкового полка, уличенных в чтении в казарме крамольной сказки. Выступавший на процессе защитником прогрессивный юрист С.С. Анисимов вспоминал, что в числе обвиняемых был солдат-новобранец, который на дневальстве громко хохотал, читая брошюру. Запрещенная книжка попала в казарму от «политиков», которых солдаты полка конвоировали, ведя партию каторжан и ссыльно-переселенцев из Тюмени в Тобольск. Служака-фельдфебель поймал солдата с поличным, с засунутой за голенище сказкой и дал делу надлежащий ход. Во время следствия наученный товарищами солдат показал, что нашел книжку заложенной за ручку двери в отхожем месте. На все вопросы следователя, кто дал ему книжку, читали ли ее в казарме и ходила ли она по рукам, солдат отвечал заученно: «Никак нет», «Не могу знать». Такой позиции держался он и на суде.
Привлеченный к защите обвиняемого С.С. Анисимов, ознакомившись с обвинительным актом, нашел этот документ засаленным и зачитанным до дыр. Оказалось, что военный прокурор — педантичный немец, составляя акт, обильно напичкал его цитатами из «Конька-Скакунка», по которым можно было ознакомиться с содержанием сказки. Находившиеся на гауптвахте солдаты почти целым батальоном читали и заучивали наизусть выдержки из крамольной книги.
Дело о чтении «Конька-Скакунка» вызвало живой интерес у секретарей суда, военных писарей, конвойных, сторожей дома, где заседал военно-окружной суд. Многие из присутствовавших на судебном разбирательстве при зачитывании отрывков едва сдерживали улыбки, в том числе и председательствовавший на суде генерал. Лишь прокурор искренне возмущался поведением солдата, изволившего смеяться над «священной особой» государя императора. Но председатель суда прервал его речь возражением: «Он хохотал, это верно, но ведь он смеялся над Берендеем». Эту реплику С.С. Анисимов и использовал для защиты обвиняемого, доказывая, что герой сказки Берендей — это не «его императорское величество», а сказочный персонаж. Таким образом, вина солдата сводилась лишь к тому, что он не представил книжку начальству. Суд согласился с таким аргументом и, признав солдата виновным в нарушении воинской дисциплины, ограничился тем, что подсудимый был направлен сроком на четыре месяца на гауптвахту.
Даже в суровые годы столыпинской реакции «Конек-Скакунок» имел широкое хождение в народе. Рискуя попасть в руки жандармерии или под суд военного трибунала, сказку переписывали, заучивали наизусть, прятали в тайниках, маскировали. Интересный экземпляр революционной сатиры хранится в Орловском государственном музее И. С. Тургенева. Опасная сказка вклеена в обложку от книги Леонида Андреева «Петька на даче».
Современники высоко оценили не только революционный пафос сатиры Басова-Верхоянцева, но и художественные достоинства произведения, впитавшего в себя богатые краски живой народной речи. Известный литературовед профессор Н.А. Котляревский даже представил «Конька-Скакунка» на соискание Пушкинской премии, но Академия наук по политическим мотивам отклонила ходатайство. Серьезный интерес вызвала книга поэта-революционера у известного пушкиниста Н.О. Лернера. В отделе книжных фондов Государственного литературного музея в Москве хранится принадлежавший ему экземпляр первого издания сказки. К предпоследней странице обложки книги аккуратно подклеены вырезки из газет 1906—1907 годов, в которых упоминается о «Коньке-Скакунке».
Как же сложилась в дальнейшем судьба автора «Конька-Скакунка»? На протяжении многих лет поэт-революционер находился под неусыпным наблюдением полиции. Его неоднократно арестовывали, сажали в тюрьмы, но как создатель «Скакунка» он оставался неуловимым. В предоктябрьский период С. А. Басов-Верхоянцев создает еще целый ряд произведений революционной сатиры, в том числе антимонархический памфлет в стихах «Король Бубен» на мотив известной сказки о голом короле. Памфлет был написан в 1916 году и ходил по рукам в списках. Незадолго до Февральской революции он с большими цензурными купюрами был напечатан в легальной прессе.
С.А. Басов-Верхоянцев.
«Конек-Скакунок».
Обложки изданий 1917 года.
Октябрь 1917 года застал С. А. Басова-Верхоянцева в Петрограде, где с лета 1917 года он являлся членом Совета рабочих и солдатских депутатов. В годы гражданской войны и после ее окончания поэт служил в отряде особого назначения, работал в Москве комиссаром на железной дороге, в органах ВЧК - ОГПУ, в учреждениях Наркомпроса. За самоотверженное служение делу революции в 1927 году он был награжден почетным революционным оружием. С 1930 по 1938 год С. А. Басов-Верхоянцев заведовал домом-музеем Л.Н. Толстого в Хамовниках.
С.А. Басов-Верхоянцев.
«Конек-Скакунок».
Издание 1935 г.
Обложка и титульный лист.
Все эти годы он вел и активную литературную работу. В 20-е годы увидели свет такие его произведения, как «Жадный мужик» (1920), «Расея» (1923), «Калинов город» (1925), «Холопий бунт», «Царь-капитал» (1929) и другие. Позднее С.А. Басов-Верхоянцев работал над воспоминаниями, поэтическим переводом «Слова о полку Игореве», изучал жизнь и творчество Л. Н. Толстого, с которым ему доводилось встречаться еще в годы учебы в тульской гимназии.
Басов-Верхоянцев умер в Москве 1 сентября 1952 года в возрасте 83 лет. В некрологе, подписанном видными советскими писателями, есть такие слова: «Все его творчество было органически связано с жизнью трудового народа».
Со времени написания «Конька-Скакунка» вышло более 20 изданий замечательного литературного памятника периода первой российской революции. Наряду с первым изданием революционной сатиры, давно ставшим библиографической редкостью, я храню на своей книжной полке два издания «Конька-Скакунка» 1917 года и издание 1935 года, выпущенное издательством «Советский писатель» тиражом 6200 экземпляров в иллюстрированном издательском переплете.
О последнем следует сказать особо. Оно интересно не только авторской правкой текста, в который был введен образ Кулика-большевика, но и великолепными иллюстрациями, ярко и образно передающими дух мятежного времени. Иллюстратор книги – народный художник СССР, Герой Социалистического Труда, обладатель Диплома Гран-При Парижской выставки 1937 года Николай Михайлович Зиновьев является одним из основоположников искусства Палеха, которое сформировалось в начале 1920-х годов на основе крестьянских художественных артелей. В творчестве мастеров Палеха отразились приемы и техника русской иконописи и богатые традиции народного искусства.
