Несколько лет назад в Воронежской области служил Дмитрий Шишкин (священноинок Димитрий). Сейчас он является наместником Свято-Владимирского мужского монастыря в Туране.

Как перевод из Воронежской епархии в Кызыльскую изменил жизнь священнослужителя? О языковом барьере с тувинцами в православной церкви и влиянии буддизма с шаманизмом на работу миссионеров, - разузнали журналисты «Воронежских новостей».

- Открытие монастыря в Туве — это совершенно уникальное событие. Сначала хотелось бы узнать о том, как вы оказались там после служения в Воронеже. И что вас связывает с Воронежем сейчас.

- В Туве я оказался необычно для себя самого. Изначально там были мои друзья: в Туву приехали несколько ребят, которые когда-то трудились и вооцерковлялись в молодежном отделе, который был под моим руководством в Воронежской епархии. Они поехали туда, зная, что в местности не хватает священников и проповедников. Поехали в миссию. Желая их поддержать (у нас, у священников, тоже бывают отпуска), я каждое лето за счет отпуска где-то года три ездил в помощь миссии в Туву. Отдавал свой отпуск, чтобы немного помочь братьям-миссионерам. Спустя примерно три года, в очередном отпуске, в который я приехал в Туву, произошло следующее: два архиерея — наш владыка Феофан и митрополит воронежский Сергий — договорились по поводу моего перевода сюда [прим. ред. - в Туву]. Владыка Феофан не раз меня отпрашивал из Воронежской епархии, чтобы перевестись в помощь миссии, и в итоге меня перевели. Тогда владыка Феофан сказал, что договорился о моем переводе, и мне только осталось написать прошение. Так что изначально я переводился в миссию и даже просил не назначать меня в Туве настоятелем прихода и руководителем какого-либо отдела, потому что хотелось быть тем, на кого я учился в семинарии — священником и нести это служение людям. В данном случае — поддерживая миссию в Туве.

С Воронежем у меня до сих пор большие связи, я там иногда бываю. Раньше за счет отпуска приезжал в Туву, теперь за счет отпуска приезжаю в Воронеж. Как правило, я его делю на две части: по две недели два раза в год. В эти дни я навещаю своих близких. В Воронеже сталось много дорогих мне людей, и иногда удается с ними повидаться.

- Как адаптировались к новому месту?

- В Воронеже, как известно, порядка 200 священнослужителей, а здесь около 10 человек на всю республику. Когда происходил мой перевод, меня утешало, что от меня больше пользы и смысла именно в Туве. В Воронеже очень много талантливых священнослужителей, а здесь совсем не хватает любой помощи.

Некоторым батюшкам, которые в возрасте, уже тяжело ездить на дальние расстояния. Конечно, они привязаны к своим приходам, но далекие поездки для них достаточно сложны. На своем одном приходе надо посещать всю республику. Во многих селах и городах мы открыли новые храмы, кстати, один из них назван в честь Митрофана Воронежского (патриотические корни дают о себе знать). Поэтому я решил пойти этим путем, хоть изначально и не хотел быть настоятелем. Со временем понял, что, наверное, это привилегия. В старости нести службу тяжелее, а когда ты молод, нужно выкладываться. И вот, сейчас на мне шесть приходов, разбросанных по всей республике вплоть до глубокой тайги.

- Открытие первого в Туве монастыря — запланированное заранее событие или мысль, которая пришла в процессе миссии?

- Что касается монастыря, то это вышло совершенно спонтанно. Промысел Божий часто совершается неожиданно для нас, для людей. Здесь был церковный комплекс в Туране, куда меня назначили настоятелем. Когда владыка Феофан показал это место, я подумал: «похоже на турбазу». Там уютный корпус, уютные храмы. Мы вместе пришли к тому, что это место вписывается по архитектуре, по жительству людей и по тому, что некоторые стремятся в монашество, под мужской монастырь.

Примерно два года назад, когда владыка Феофан служил литургию на Рождество Иоанна Крестителя, причастившись, он вышел и сказал всем, что здесь должен быть мужской монастырь. Я, уже как настоятель, обрадовался и понял, какую идею нужно развивать, разворачивать, о чем нужно молиться, к чему нужно стремиться. И тогда мы начали созидать себя и внутренне, как братство, потому что многие и фактически все, кто здесь живет (нас сейчас десять человек), стремяться к монашеству. Мы приступили к сбору необходимой документации для того, чтобы направить ее в Московскую патриархию на рассмотрение Священного Синода во главе со Святейшим Патриархом Кириллом. Это заняло некоторое время, и, когда мы направили ряд документов, стали ждать заседания священного синода, которое произошло недавно. В итоге нас утвердили, благословили и приняли как мужской монастырь.

До этого к нам приезжала комиссия. Существует комиссия по монастырям и монашеству, в которую входят два опытных игумена, один из них игумен Троице-Сергиевой Лавры отец Филипп. У нас они пожили несколько дней, помолились с нами, посмотрели корпусы, кельи, все хозяйственные постройки, храмы и очень обрадовались. В итоге сказали, что это место действительно напрашивается под мужской монастырь, а в Московскую патриархию пообещали направить самые теплые отзывы и соответствующее ходатайство перед Синодом, что впоследствии и произошло.

- Сложно ли было осуществить задуманное? Известно, что Тува, если можно так выразиться, место мистическое, со своими укладами. Как давно существует епархия?

- Тува — это действительно то место, где давно исповедуется в основе своей буддизм, а также практикуется шаманизм.

Епархия совсем молодая, ей в прошедшем году исполнилось всего десять лет, поэтому впереди еще много трудов, много людей еще не крещенных и не слышавших о Христе. Много поездок осуществляется по поселками, и, несмотря на монастырь, мне с радостью приходится выезжать и иногда удается поддержать наших миссионеров. Хотя, когда я здесь оказался, был целиком в миссионерском отделе, теперь же частично занят обителью и другими приходами. В деле миссии все же удается участвовать и радостно видеть, когда тувинцы принимают православие. Радостно и в тот момент, когда по полочкам раскладываются перед ними основы веры. Они после этого даже ходят к ламам [прим. Дмитрия Шишкина — ламы — это образно говоря буддистские священнослужители] и сравнивают. Уже после этого, через сравнение многие тувинцы понимают, что истина в православии, потому что душа тянется к Богу.

Буддизм же о Боге совершенно ничего не говорит — молчит. Эта религия даже на уровне учебников является атеистической, она больше рассказывает о каких-то упражнениях, медитациях, но не о Боге. А душа хочет узнать Бога — кто же он? Кто сотворил этот мир? Кому человек лично обязан жизнью? Многие тувинцы задаются этими вопросами и приходят в нашу церковь. Мы проводим курсы, беседы, издаем православную литературу на тувинском языке, даже порой делаем службы на тувинском языке, мы перевели молитвы на этот язык. Зачастую бывает так, что тувинцы со слезами радости принимают святое крещение, в частности у нас, в монастыре Турана.

- Были ли здесь проповедники до вас?

- Проповедники — священники и монашествующие — стали приезжать сюда, как только образовалась епархия, но это было сложно. Епархия была объединена с Абаканом и надо было преодолеть многие километры, чтобы сюда приехать, найти возможность здесь переночевать, жить, потом ехать обратно в Абакан. Поэтому работа здесь была очень сложной и тяжелой, пока не образовалась данная епархия. Потом потихоньку начали появляться приходы, храмы, при них кельи — комнатки, где можно жить постоянно. Так, со временем, епархия приобрела свой отдельный статус — Кызыльская епархия, который она сейчас и имеет.

В фотогалерее на сайте видно, что у церкви достаточно много прихожан. Как все эти люди нашли дорогу в храм? Сами узнавали про монастырь и попадали туда или приходилось распространять информацию и лично звать на службу? Ответы на эти вопросы - в источнике.