Карточная игра ломбер во времена Екатерины II обрела в России такую популярность, что в каждом дворянском доме практически обязательным предметом интерьера стал ломберный стол. Для удобства подсчета результатов многочасовой игры его столешница покрывалась сукном или кожей.

Также необходимым аксессуаром стала щётка для игорного стола. Несмотря на игрушечный размер, именно этот предмет можно назвать вершителем судеб. Ведь зачастую щеткой с ломберного стола смахивали в небытие целые состояния...

Щетка для игорного стола, хранящаяся в собрании Государственного исторического музея, сделана в 1830–1840 годах в Туле. Ее оправа показывает сколь высоко было развито мастерство работы с металлом в городе оружейников.

Про интересный фондовый экспонат рассказывают сотрудники ГИМа:

Собственно, щетка на деревянной дощечке вставлена в стальную полированную восьмигранную оправу с фигурной шаровидной шишечкой посередине. На оправе — домики и деревья на матовом фоне. На продольных гранях на полированных треугольных краях желтой краской нанесены пальметты и листья. Скосы к граням тоже желтые. Щетка уляжется даже в дамскую руку: 6х3,5х4,3 см.

Собрание ГИМ. Щётка для игорного стола. Тула. 1830 – 1840 гг.

Щетки для ломберного стола «видели» очень многое.

«Лев Николаевич счистил щеточкой все карточные записи, взял мелок и начал писать. Мы оба были очень серьезны, но сильно взволнованы...», - описывает момент предложения руки и сердца Софья Андреевна Толстая.

На ломберном столе граф написал мелом буквы: «В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с.». По его замыслу, Софья Андреевна должна была разгадать послание. Если расшифрует текст, значит, она его судьба. 

Результат этой сцены всем известен. Софья Андреевна прочитала: «Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья». И почти через двадцать лет после женитьбы Толстой воспроизвел свое объяснение с 17-летней Сонечкой Берс в «Анне Карениной». Успешное предложение руки и сердца Левин делает так же, как и автор романа. И теперь уже Китти «читала за его рукой, и сама докончила и записала ответ: Да».