Николай Давыдович Граве - председатель Воронежской уголовной палаты, владимирский вице-губернатор, тульский губернатор в 1798-1800 годах.

Выговор за оправдание убийцы

Николай Граве, в отличие от подавляющего большинства тульских губернаторов дореволюционной поры, не мог похвастаться великосветским происхождением. Его отец Давид (Даниил) Христианович, сын майора датской армии, прибыл в Россию в свите герцога Голштинии, будущего императора Петра III, принял православие, обзавелся семьей и навсегда остался в нашей стране. Служил в Измайловском полку, в чине статского советника возглавлял Монетный двор в Москве. В 1745 году от брака датчанина с русской дворянкой Зайцевой на свет появился сын Николай.

Треть жизни Николая Граве, с 1763 по 1793 гг., связана с лейб-гвардии Конным полком. Начинал службу в звании корнета, вышел в отставку в чине бригадира и поселился в своем имении в Шешкеевском уезде Пензенского наместничества. Отставной офицер пользовался авторитетом среди соседей-помещиков и в 1793 году был избран предводителем дворянства местного уезда. С этой должности для Граве началась гражданская служба: сначала на общественных началах, а с 1796 года – «штатная». 28 июня 1796 года Граве получил звание действительного статского советника и должность председателя Воронежской палаты уголовной суда. 6 января 1797 года указом Павла I был назначен владимирским вице-губернатором, через год, 27 февраля 1798 года, переведен губернатором в Тулу.

Столь скорое перемещение сначала во Владимир, а затем в Тулу, современники связывали с криминальной историей в Воронежской губернии, непосредственным участником которой стал Граве, тогда председатель суда.

В 1796 году Граве оправдал жестоких, а по определению императора Павла I, «дерзких преступников», действовавших в духе российских бандитов из других 90-х – конца XX века. Похищение человека, вымогательство, пытки – все это едва не сошло «лихим людям» с рук, потому что один из подсудимых имел графский титул. Фабула преступления вкратце была такова. Граф Девиер решил «помочь» племянникам дворянки Поярковой, которые боялись потерять наследство после женитьбы родственницы: к ней посватался лекарь Гезе. Способ был избран изуверский. Граф Девиер нанял разбойников, которые похитили жениха, после чего потребовал с невесты выкуп – 30 тысяч рублей. Несчастная одинокая женщина обратилась за посредничеством к знакомому кадету, передав для выкупа все имевшиеся у нее наличные деньги – 12 тысяч рублей. Этого оказалось достаточно, чтобы освободить пленника. Но он вернулся домой едва живым. Несколько дней похитители продержали заложника со связанными ногами, началась гангрена, как тогда называли - «антонов огонь», конечности пришлось ампутировать, а вскоре после операции Гезе скончался.

Мученическая смерть лекаря наделала в губернии много шума, было проведено тщательное расследование, и Верхний земский суд пришел к мнению, что граф виновен и должен понести наказание за «злодеяние». По действовавшим тогда в российском правосудии правилам, Верхний земский суд рассматривал уголовные дела по первой инстанции, выносил приговор – мнение, которое отсылалось на утверждение в губернскую палату уголовного суда. К удивлению многих, председатель палаты Граве завизировал другой приговор – оправдательный, указав, что Гезе и Девиер были друзьями и успели помириться до смерти лекаря, никакого вымогательства не было, а Пояркова лишь вернула графу долг в 12 тысяч рублей.

К счастью, незадолго до смерти Гезе написал прошение в Сенат с просьбой обратить внимание на его тяжбу с графом. Приговор воронежской палаты забрали в Петербург «на ревизию» и ужаснулись увиденным фальсификациям.

Дело дошло до императора, который 12 апреля 1798 года назвал деяния Девиера «варварскими, лживыми, наглыми», нарушающими «общее спокойствие и безопасность», лишил графского титула и дворянского достоинства и сослал «в Нерчинск вечно в работу», на каторгу в Сибирь отправились и подельники графа – его дворовые.

Весь состав Воронежской палаты уголовного суда по указу от 12 апреля 1798 года отправили в отставку, 28 воронежских дворян, публично защищавших графа, лишились права когда-либо избираться к общественным должностям. И лишь Николай Граве вышел сухим из воды: император оставил тульского губернатора «при настоящем месте», ограничившись объявлением строгого выговора, «во уважение нынешней его усердной службы».

От расправы Граве спас сенатор М.П. Ржевский, который с середины февраля 1798 года находился в Туле с ревизией по поручению императора: разбирался с жалобой унтер-вальдмейстера, титулярного советника фон-Винклера «касательно порубки и расхищения в тамошних засеках лесов». В отчете о ревизии сенатор указал, что тульский губернатор «споспешествовал ему во всем» и достоин похвалы. Но вместо монаршей благодарности или даже ордена за усердие из-за старых грехов должен был довольствоваться тем, что остался при должности.

«Колодники» и волокита

Граве наверняка осознавал, что император оказал ему величайшее доверие, и делами старался доказать свою уместность на посту губернатора. И во многом ему это удалось, что подтвердили сенаторы Д.П. Трощинский и князь П.П. Щербатов, проводившие ревизию Тульской губернии летом 1800 года.

По указу Павла I от 6 октября 1799 года впервые был «организован осмотр всей гражданской части во всей Империи чрез особо избранных для этого сенаторов». Страна была разделена на 8 частей, Тульская губерния, вместе с Московской, Владимирской, Тамбовской, Рязанской и Калужской, вошла в 4-ю часть, которую поручили проинспектировать сенаторам Трощинскому и Щербатову. Их рапорт от 9 августа 1800 года – итог деятельности Николая Граве на посту тульского губернатора.

Сенаторы указали, что Тульская губерния «сообразно высочайше изданным в 1796 году штатам разделена на 9 уездов», а «губернскому начальству» известно «число душ в каждом уезде и границы всякого селения к нему принадлежащих». Губернское правление и казенная палата по указанию губернатора вели ведомости «о числе жителей по званиям и промыслам, а равно о фабриках, рукоделиях и ремеслах». Проверка показала, что «все то находится в порядочном состоянии».

Не возникло у сенаторов и вопросов по поводу земледелия и обеспеченности населения Тульской губернии хлебом. С 1 июля по 9 августа, проехав по всем уездам, сенаторы убедились, что в губернии «нет необработанных земель». Ведомости свидетельствовали о том, что «не только недостатка и нужды в продовольствии здешняя губерния не терпит, но еще и, напротив, излишки хлеба выпускаются в продажу до миллиона трехсот тысяч четвертей в год, суммой по сложной цене на четыре миллиона с половиной рублей и более». Результат более чем примечательный, учитывая, что земли в Тульской губернии было «по числу рук ее обрабатывающих недостаточно, скудны ею казенные крестьяне, недостает более 550 тысяч десятин - по 15 на душу».

Похвалили сенаторы губернатора и за полицейское устройство: «Полиции по городам учреждены и в действии находятся, должное спокойствие, безопасность и порядок, зависящие от полиции, сохраняются. Существует и сельская полиция на основании высочайшего учреждения земскими судами с определением по селениям голов, старост, сотских и десятских». Сенаторы «лично осмотрели» губернскую тюрьму, зафиксировав, что она «находится в надлежащем порядке, присмотр за содержанием в ней достаточный. Пропитание имеют из отпускаемой казенной палаты суммы по 2 копейки на день на человека с дополнением милостынного подаяния». Правда, на момент визита сенаторов в тюрьме содержалось 34 «колодника», но к окончанию ревизии, после указания ускорить рассмотрение уголовных дел в отношении содержащихся под стражей, «число коих по решению об них дел уменьшилось». 

Но сенатская ревизия вскрыла и немалое количество недостатков в деятельности Николая Граве по управлению вверенным краем. Ему в упрек поставили «медленность делопроизводства и несоблюдение различных формальностей».

«Дела производятся хотя на правилах предписанных законами, но не желаемой поспешности в отправлении первых, ни довольной точности в исполнении последних не наблюдалось, и на и паче ж по судам уездным и земским, от чего в них и дел накопилось много, - рапортовали Сенату Трещинский и Щербатов. - Да и в самом губернском правлении застали мы оных с лишком тысячу, между коими большая часть за тем только считались нерешенными, что не было о получении от подчиненных мест исполнительных рапортов лет по пяти по осьми и даже по десяти».

Впрочем, волокиту как общероссийскую беду губернатору Граве еще могли простить, но не упущения по сбору податей в государственную казну и «лихоимство» чиновников. 

Взятки яйцами

20 января 1800 года Павел I «за слабость и недосмотрение» отрешил от должности всех членов Тульской казенной палаты, «предав их уголовному суду». Так император отреагировал на известие о том, что тульский уездный казначей Иванов украл казенные деньги - 16 тысяч 557 руб. 44 коп. Тем же указом Сенату повелевалось определить в казенную палату «немедленно других членов».

Ротация кадров мало что изменила. Во время сенатской ревизии в Тульской губернии было найдено едва ли не самое большое количество казенных недоимок: на 1 июля 1800 года по губернии числилось 185 тысяч 827 руб. 82 коп., подлежащих немедленному взысканию. С одной стороны, это объяснялось объективными причинами: «немалое число крестьян казенных и помещичьих за малоимением земель употребляются в посторонние работы и отлучаются в отдаленные места на помыслы, откуда возвращаются в конце года и расплачиваются». Но в ряде уездов долги появились из-за нерадения чиновников, и «сенаторы решили секвестировать имения городничих, исправников и заседателей». 

Во время сенатской ревизии за мздоимство был отдан под суд, приговорен к лишению чинов и дворянства со ссылкой на поселение заседатель Новосильского земского суда Лутовинов, а местный земский исправник Зыбин отрешен от должности. О «незаконных поборах» со стороны полицейских чиновников сенаторам сообщил новосильский уездный предводитель князь Хилков, не сумевший достучаться с этой проблемой до губернатора. Кроме того, в ходе следствия выяснилось, что «здешний сотский собирал для исправника Зыбина по копейки с души (т.е. с человека, И.П.) и по яйцу», исправник об этом ничего не знал, поэтому виновным был признан «только сотский, который наказан». «Но были и другие злоупотребления, оставленные палатой без изысканий», отметили сенаторы.

Выявленных нарушений показалось достаточно, чтобы отрешить Граве от должности, причем без какого-либо содержания. Примечательно, что 6 июля Павел I пожаловал Граве титул тайного советника, а 15 июля «отставил от службы».

После отставки Николай Граве был поглощен семейными заботами: он был женат на дворянке Наталии Степановне Саловой, воспитал трех сыновей и пять дочерей. Скончался в 1819 году.

Ирина Парамонова специально для сайта «Бренды России. Тула».