Александр Христофорович Бенкендорф - известный российский государственный деятель, инициатор создания тайной полиции и жандармерии, друг и сподвижник Николая I.

Современники Бенкендорфа боялись, ненавидели, и в то же время перед ним заискивали и лебезили. Долгое время любители истории считали, что своим карьерным взлетом Бенкендорф обязан жестокому подавлению восстания декабристов, и забывали, что представитель старинного дворянского рода был блестящим военачальником, который прошел все ужасы Отечественной войны 1812 года.

Ранее мы рассказывали о том, как туляки вместе с Бенкендорфом брали Амстердам. 

С весны 1816 года Александр Христофорович Бенкендорф был начальником 2-й Драгунской кавалерийской дивизии. Круг его забот оказался достаточно широк: от закупок фуража до проблем личной жизни подчинённых — в той мере, в которой они способствовали или мешали выполнению служебных обязанностей. Например, одно из его писем основывается на наблюдениях заботливого командира и поднимает серьёзный вопрос «относительно пагубной лёгкости, каковою обставлено вступление в брак офицеров».

Тема женитьбы всплыла среди забот Бенкендорфа неслучайно. Тридцатипятилетний генерал и сам подошёл, наконец, к решительному рубежу, на котором пришла пора расставаться с беззаботной холостяцкой жизнью, заполненной влюблённостями, увлечениями и романами. Бенкендорф вспоминал, что судьба подстерегла его зимой 1816/17 года, в Харькове, на большом балу, собравшем всю окрестную знать.

«Открывается дверь, и входит с двумя маленькими девочками женщина такой необыкновенной красоты, что Бенкендорф, который был столь же рассеян, сколь влюбчив, тут же опрокинул великолепную китайскую вазу», - гласит семейная легенда.

Двадцативосьмилетняя Елизавета Андреевна Бибикова, урождённая Донец-Захаржевская, была вдовой генерала, погибшего в Отечественную войну. Очевидцы замечали, что «в ней не было ничего особенного, но она была стройна и имела ловкость, всем полькам свойственную». Однако Бенкендорф был очарован, не отходил от неё ни на шаг, к концу бала почувствовал, что «совершенно влюбился», а к моменту возвращения домой понял, что готов жениться.

Елизавета Андреевна Бибикова, урождённая Донец-Захаржевская

Но жениться было не так-то просто. Даже 35-летнему генералу, командиру дивизии, нужно дождаться отцовского благословения, согласия императрицы-матери Марии Фёдоровны и разрешения самого государя Александра Павловича. И последний, прежде чем дать письменное разрешение, решил испытать своего флигель-адъютанта в серьёзных внутриполитических делах.

Портрет российского императора Александра I.

О дальнейших событиях узнаем из книги Дмитрия Олейникова «Бенкендорф», вышедшей в серии ЖЗЛ.

Дело в том, что в губернском масштабе стоящая за генералом Бенкендорфом воинская сила обеспечивала его независимость от местного начальства, а звание адъютанта императора давало ему полномочия представителя верховной власти. Вот почему, когда правительству понадобилось провести серьёзное расследование злоупотреблений представителей администрации Воронежской губернии, вести дело поручили Александру Христофоровичу, чья дивизия в это время квартировала неподалёку.

Воронежский гражданский губернатор Михаил Иванович Бравин, как вспоминал Бенкендорф, «дерзкий и самоуправный, портил жизнь дворянам, обижал купцов, притеснял крестьян». Предлогом для расследования стало увеличение им поборов с местных государственных крестьян до такой степени, что они пожаловались непосредственно в столицу, в Сенат. Собственно, жалоба была принесена на нескольких местных чиновников, но сопровождалась просьбой обязательно прислать ревизора из центра. Жалобщики умоляли ни в коем случае не доверять дело местным губернским властям, поскольку они «нас не только обвинят, но в тюрьме невинно заморят, и мы из них никому не осмелимся ни одного слова правды сказать».

Бенкендорф затеял серьёзное расследование: «Поскольку нет боевых действий, я объявил войну гражданским чиновникам, которых не деморализуешь ни артиллерией, ни пехотой, у которых не отобрать поле боя при помощи быстрых маршей и контрмаршей. Но мне было приказано установить истину, и я раскрыл и изобличил целую кучу мерзавцев».

Бравин придумал для обогащения любопытную схему: заставлял казенных крестьян затевать тяжбы из-за земли с местными помещиками, а затем брал с последних деньги за разрешение дел в их пользу.

Генерал же принял сторону крестьян. И в результате «высочайше утверждённым положением Комитета министров губернатор Бравин был удалён от должности, а виновные чиновники преданы суду».

Впрочем, самого губернатора ни к каким злоупотреблениям прикосновенным не признали, и 25 ноября 1826 года Бравин был назначен гражданским губернатором в Ярославль.

На фото: Парные силуэты М.И. Бравина и А.П. Бравиной (ГИМ)

Но черного кобеля не отмоешь до бела. В 1827 году он вновь оказался в поле зрения жандамов. В Ярославской губернии вскрылась деятельность целой сети по торговле рекрутами. Бравин пытался отговориться незнанием того, что творилось у него под боком. Кроме того, он имел высоких покровителей и звание сенатора. Бравин отбивал удары еще около трех лет, но в 1830 году его карьера, наконец, закончилась.

Любопытно наблюдение, было сделано М. Л. Магницким, бывшим короткое время воронежским вице-губернатором. В одном из писем он сообщал, что «крестьяне Нижнедевицкого уезда не хотели верить, чтобы приехавший к ним Бенкендорф был генералом, и говорили, что он великий князь, присланный под именем генерала, потому что ни на кого не кричит, а говорит ласково и с народом обходится дружески».

Михаил Леонтьевич Магницкий, воронежский вице-губернатор

Более сложным оказалось ещё одно дело, порученное Бенкендорфу лично императором Александром, - дело помещика Г. А. Сенявина. Этот отставной флотский офицер обвинялся в убийстве двух своих крепостных, а также в целом ряде интриг и подкупов, способствовавших закрытию дела о его преступлении на губернском уровне.

Флигель-адъютант решил на месте ознакомиться со всеми подробностями. Прибыв в сопровождении местного предводителя дворянства и двух дворян-соседей в Конь-Колодезь (ныне – Липецкая область) - одно из сёл, принадлежавших Сенявину, - Бенкендорф выяснил, что местные крестьяне жалуются на притеснения со стороны помещика, на жестокость при наказаниях, приведшую к смерти двух человек. Сенявин, в свою очередь, обвинял крестьян в бунте. Его сестра, живущая в Петербурге Мария Нарышкина была уверена, что Бенкендорф «свой» и приедет как «защитник» его интересов.

Однако Александр Христофорович пообещал лишь полную объективность. Ему пришлось вникать во все подробности дела: опрашивать сотни крестьян и дворовых Сенявина, местное духовенство и даже провести вскрытие могил убитых крестьян (оказалось, их похоронили связанными, без отпевания!). Вина помещика была доказана, да он и сам перестал отпираться. Император, узнав о результатах расследования, приказать взять всё имущество Сенявина в опеку. Однако Бенкендорф не был бы самим собой без сочувствия к виновному. Уже доказав преступление Сенявина, он написал для зарвавшегося в жестокости крепостника покаянное письмо на имя государя, которое, насколько возможно, призвано было облегчить участь помещика.

«Письмо на имя императора Александра Павловича, сочинённое графом Бенкендорфом для Г. А. Сенявина по делу о воронежских его крестьянах.

Давно имел я на сердце намерение повергнуться к стопам Вашего Императорского Величества и исповедать сущую пред Вами, Всемилостивейший Государь, истину по моему делу, но опасение прогневить Вас удерживало меня.

Ныне, когда господин генерал Бенкендорф, коему Ваше Величество исследовать дело моё поручить соизволили, внушил мне беспредельную на милосердие Вашего Величества надежду, то, оставя все опасения, открою я перед Вами, Всемилостивейший Государь, положительную истину.

Не будучи никогда тираном, в чём ссылаюсь на всё дворянство здешней губернии, имел я несчастье в минуту запальчивости сделать [таким-то] наказание строгое, которому враги мои приписывают смерть их.

Все происшествия, за сим последовавшие, как то: необъявление о том священнику, полиции и прочие, были естественным следствием отчаяния и страха.

Таким образом, Всемилостивейший Государь, принеся у ног Ваших сие искреннее признание, молю милосердие Вашего Величества, да владыки земные, милуя раскаяние, уподобятся Богу.

В знак же искренности сего чувства я прошу Ваше Императорское Величество обратить крестьян моих вотчины Конь Колодезь на вечный за меня и наследников моих оброк в той мере, которую Вашему Величеству угодно будет назначить.

Преклонность лет моих и долговременную усердную службу Отечеству повергаю к стопам милосерднейшего их монархов».

Когда следственные дела были окончены, Бенкендорф получил разрешение императора Александра на вступление в брак. И уже 20 ноября 1817 года восторженно писал: «Я уже восемь часов как женат! Моя жена — ангел доброты, и я чувствую себя, словно на небесах».

А.Х. Бенкендорф с женой Елизаветой Андреевной. Литография по рисунку Э.Ригби. 1840

Еще раз Александр Христофорович Бенкендорф посетил Воронеж 17 сентября 1832 года, когда сопровождал Николая I. Дорога была настолько ужасной, что император повелел немедленно приступить к совершенствованию путей сообщения. Обсуждение проекта с Бенкендорфом началось прямо в пути, а затем были предприняты шаги по его реализации.