Герой Кавказской войны Дмитрий Лисаневич

Дмитрий Тихонович Лисаневич - генерал-лейтенант, герой Кавказской войны 1817 – 1864 годов. Он принадлежал к выдающимся военным деятелям той эпохи, когда в боях Закавказья «с дерзостным челом явился пылкий Цицианов».

Дмитрий Лисаневич родился в 1778 году и происходил из небогатой дворянской семьи, Воронежской губернии. Его военная карьера строилась без связей и протекций, исключительно на личном мужестве и даровании.

На службу Лисаневич поступил в 1793 году рядовым в Кубанский егерский корпус. В первом же походе под стенами Дербента восемнадцатилетний юноша отважно штурмовал крепостные башни, а в кровавом бою под Алпанами заслужил офицерские эполеты.

Когда Кубанский корпус был расформирован, Лисаневич поступил в семнадцатый егерский полк и перешел с ним в Грузию, где под начальством Цицианова, Лазарева и Карягина прошел отличную боевую школу. В 1803 году он был уже майором. Еще год - и Ганжинский штурм сделал имя Лисаневича известным всему Грузинскому корпусу. Здесь, командуя батальоном, он первый вошел на крепостную стену и во главе своих егерей ворвался в укрепленную башню.

«За отличное мужество, оказанное им при взятии штурмом крепости Ганжи, где он по взятии первой башни был командирован ко второй и третьей башням, коими и овладел, невзирая на сильно производимый неприятелем огонь», 24 февраля 1804 года Дмитрий Лисаневич был награждён орденом св. Георгия 4-й степени.

Далее Лисаневич принимал видное участие в покорении Имеретинского царства. В 1810 году он был одним из главных виновников победы под Ахалкалаками, когда всего два русских батальона буквально истребили десятитысячный персидско-турецкий союзный корпус. Подвиги прославили Лисаневича по всей русской армии. Император Александр повелел сообщить о нем в приказе по войскам «в назидание современникам и потомству, что истинная храбрость заменяет численность, побеждает природу и торжествует над многочисленностью неприятеля».

Орден св. Владимира 3-й степени за Имеретию, чин генерал-майора за Ахалкалаки и золотая, осыпанная бриллиантами сабля за усмирение Кубинского ханства - таковы были царские награды за славные подвиги.

При этом Лисаневич успел проявить и свои политические и административные способности. Именно ему было поручено вести переговоры о принятии Карабага в русское подданство.

Как пишет военный историк Василий Потто, Лисаневич, научившись в короткое время в совершенстве говорить по-татарски, приобрел в ханстве большое народное доверие, и его влиянию главным образом должно быть приписано то, что Россия удержала за собою Карабаг при нашествии персиян в 1805 году. Его присутствие в Шуше удержало жителей в повиновении даже в то время, когда часть Карабага передалась персиянам.

Ему же обязана была заселением обширная Лорийская степь. Лисаневич вызвал сюда армян, устроил для них дома, помог завести хозяйство и вообще позаботился об устройстве быта новых поселенцев.

В Отечественную войну 1812 года Лисаневича тянуло в Россию, чтобы принять участие в отражении нашествия Наполеона. Но все его ходатайства оставались без удовлетворения, и лишь в 1815 году он отправился на Рейн в качестве командующего 12-й пехотной дивизии и оставался с ней во Франции до 1818 года.

В 1824 году по личному избранию императора Александра I Лисаневич получил назначение командующего войсками на Кавказской линии и был произведен в чин генерал-лейтенанта. Весной 1825-го он был уже в Георгиевске и застал линию в тяжёлом положении: закубанские черкесы громили русские поселения, Кабарда была объята восстанием. Едва Лисаневич принялся за усмирение Кабарды, как в Чечне вспыхнул бунт и грозил всколыхнуть весь Дагестан. Эпицентром событий стало русское военное поселение Герзель-аул. Укрепление осадили около 4000 чеченцев, к ним примкнули жители Аксая.

Мятеж был разгромлен и готов был потухнуть, но один неосторожный шаг испортил все. И шаг этот был сделан Лисаневичем. Он потребовал схватить и доставить в укрепление Герзель для допроса 300 почётнейших старшин кумыкского аула.

Лисаневич, проведший большую часть своей жизни на Кавказе, никогда не обезоруживал перед собою азиатов, чтобы не дать им повода думать, что их опасаются. Подойдя теперь к кумыкам, он в сильных выражениях стал упрекать их в гнусной измене и вероломстве. Зная отлично татарский язык, он объяснялся свободно, без переводчика, и не щадил угроз. Затем он вынул список и стал вызывать виновных. Первые двое вышли без сопротивления, но третий, мулла Учар-Хаджи стоял в толпе с диким, блуждающим взором и не хотел выходить. Лисаневич повторил вызов. Одним прыжком мулла очутился возле генерала и нанес ему кинжалом смертельную рану в грудь. Лисаневич упал на руки своего адъютанта.

Солдаты поспешно заперли ворота, и началось истребление всех, кто был в укреплении. В числе погибших были люди и ни в чем не повинные, отличавшиеся испытанной преданностью русским. Озлобленные солдаты не давали пощады никому, кто попадался им на глаза в азиатской одежде.

Тяжело раненый Лисаневич был перевезен в Георгиевск, где его так и не удалось его спасти. На могиле генерала был установлен памятник с надписью: «Здесь погребено тело Димитрия Тихоновича Лисаневича, скончавшегося 1825 года июля 22-го от раны, нанесенною 16-го июля в Старом юрте от муллы, и погребенного 25-го июля на сорок восьмом году от рождения».