Павел I: О пользах Грузинского народа попечению

30 января 1801 года Павел I обнародовал манифест о включении грузинского княжества Картли-Кахети в состав Российской империи.

До этого, с 1783 года действовал подписанный Екатериной II и правитель Картли-Кахетинского царства Ираклием II Георгиевский трактат, который устанавливал протекторат России в отношении Восточной Грузии. Договор резко осложнил взаимоотношения царства с Персией и Турцией.

В манифесте Павла I Карталиния и Кахетия впервые называются «Грузинским Царством».

«С давних уже времен Грузинское Царство, угнетаемое иноверными соседями, истощало силы свои непрестанным ратованием в собственную оборону, чувствуя неизбежные следствия войны, почти всегда несчастливой», - говорилось в манифесте.

И далее:

«по сродному Нам ко всем единоверцам Нашим милосердию и по всегдашнему Нашему о пользах Грузинского народа попечению, определили Мы исполнить Царя Георгия Ираклиевича и Грузинского народа желание, и для того повелели, сколько для удержания внутреннего в земле устройства, столько для ограждения оной от внешних нападений ввести войска Наши в области Грузинские».

Картли-Кахетиинское царство являлось грузинским государственным образованием, которое было создано в 1762 году в результате объединения двух восточно-грузинских государств, существовавших независимо с момента распада Грузии в XV веке.

В середине февраля 1801 года манифест Павла I был торжественно объявлен населению Восточной Грузии. Присоединить Картли-Кахети к России планировалось «на вечные времена».

Среди местного населения нашлись как сторонники, так и противники перехода под управление Петербурга.

Политику Павла продолжил его сын Александр I. 24 сентября 1801 года он подписал новый манифест «К грузинскому народу», который завершал процесс вхождения Картли-Кахетинского царства в состав России. Власть династии Багратиони упразднялась при сохранении сословных привилегий и имущественных прав грузинского дворянства.

Мингрелия вступила в подданство России в 1803, Имеретия и Гурия – в 1804 году.

По мнению ряда советских историков, в условиях того времени присоединение к России было единственной возможностью для физического сохранения грузинского народа. Также отмечалось прогрессивное значение для экономической и культурной жизни Грузии.