Слова «Kotikowplatz» и «Kotikowessen» - немецкая память о туляке

Александр Георгиевич Котиков - офицер советской армии, генерал-майор. Был комендантом советского сектора Берлина и начальником Берлинского гарнизона.

«Вчера во Франкфурте-на-Одере скончалась императрица Гермина, вдова кайзера Вильгельма II. Поезжай туда, посмотри на месте, что надо делать», – приказал осенью 1947 года комендант советской оккупационной зоны Берлина генерал-майор Александр Котиков Евгении Кацевой – сотруднице Советского бюро информации, курировавшего немецкую прессу и являвшегося одним из подразделений Советской военной администрации в Германии.

Вдова жила она с дочерью лет тридцати. Принцесса сообщила, что императрица скончалась после приезда американского офицера – сына Вильгельма, который со скандалом забрал и увез чемоданчик с фамильными драгоценностями.

По распоряжению Котикова похоронами императрицы занялась советская военная администрация Потсдама. В последующие дни «газеты выходили с огромными заголовками: «Куда подевались драгоценности кайзеровской фамилии?». Однако еще одну сенсацию журналисты упустили: организацией обряда проводов императрицы занимался крестьянский сын, бывший батрак.

Александр Георгиевич Котиков родился 27 августа 1902 года в Белевском уезде Тульской губернии. До 13 лет работал у помещика, потом уехал в Москву к деду, трудился на ситценабивной фабрике. На малую родину вернулся в 1919 году, был в составе ЧОН (части особого назначения, формировавшиеся на местах для борьбы с контрреволюцией) и одновременно учился в Белевском реальном училище. Организовал комсомольскую ячейку в Бакино, 18-ти лет вступил в партию, учился в Тульском коммунистическом университете, был на партийной и комсомольской работе. В 1924 году призван в армию, окончил Военно-политическую академию имени Ленина. В начале Великой Отечественной войны воевал в составе 61-й армии, участвовавшей в боевых действиях на территории Белевского района. Несколько месяцев служил в Главном политическом управлении Красной Армии, в августе 1942-го вернулся в действующую армию начальником политотдела армии на Волховском фронте, затем – на Первом Белорусском и Третьем Прибалтийском фронтах. Участвовал в освобождении Белоруссии и Прибалтики, в Висло-Одерской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях.

«Высокий, стройный полковник с обветренным лицом и седеющими волосами, – таким запомнил Александра Георгиевича фронтовик-политработник Николай Ивушкин. – Держался Котиков, казалось поначалу, несколько необычно. Беседы с людьми начинал не привычным обращением «товарищи», а старинным «други мои». Голос у него был звучный и мягкий – бархатный баритон. Говорил он превосходно. Котиков был душевным, умным, интеллигентным человеком. В первый раз он провел в дивизии три-четыре дня, побывал на переднем крае. Беседовал с солдатами и офицерами, с замполитами полков и работниками политотдела, с каждым по-дружески, как с равным, спокойно, не торопясь, обо всем».

Он сердился, сталкиваясь с формализмом и чиновной спесью. Ивушкин рассказывал, как Котиков едко высмеял одного полковника, который вел беседу с солдатами примерно так: «Как живете, товарищи?» – «Хорошо, товарищ полковник» – «Как вас кормят?» – «Хорошо, товарищ полковник» – «Письма из дому получаете?» – «Получаем, товарищ полковник» – «Настроение боевое?» – «Боевое, товарищ полковник»… В политотделе, при многих офицерах, Котиков спросил его: «Как живете, товарищ полковник?» – «Хорошо» – «Как вас кормят?» – «Хорошо...» – «Письма из дому получаете?»… Мы не удержались от улыбок, а полковник покраснел как рак. Сам Котиков, если беседовал с солдатами о пище, так и ел с ними из одного котелка, если о письмах, так просил, которые можно, прочитать вслух. Тут же порой решали, как и чем семье фронтовика можно помочь, кому из местных руководителей написать. Многому мы учились у Котикова – такту, сердечности, самостоятельности. Верно кто-то сказал, что когда познакомишься с хорошим человеком, словно увидишь новую звезду. И тебе будет светлее, и жить станет легче. Такое ощущение осталось у меня от знакомства с Александром Георгиевичем Котиковым».

К назначению в апреле 1946 года военным комендантом Берлина Котиков уже имел опыт подобной работы, ранее побывав начальником управления советской военной администрации провинции Саксония-Анхальт в городе Галле. Однако на новой должности перед ним стояли куда более широкие и ответственные задачи – военные, организаторские, политические. О том, как он справлялся с ними, лучше всего говорит свидетельство «Российской газеты»: даже «после того, как по Берлину прокатилась волна переименований, благодарные немцы оставили без изменений площадь, названную именем благодетеля – Котиковплац. Сохранилось в лексиконе, особенно пожилых немцев, и слово из послевоенной поры – «котиковэссен». Так называлась еда, которую на безвозмездной основе раздавали по приказу коменданта Котикова советские солдаты голодным и измученным войной жителям Берлина».

В 1946 году военный совет Группы советских оккупационных войск в Германии объявил конкурс на создание проекта памятника-кладбища воинам Советской Армии, павшим при штурме Берлина. Александр Георгиевич активно помогал в сооружении ансамбля гигантского мемориала площадью около двухсот тысяч квадратных метров: на стройку был доставлен гранит, обнаруженный в тайнике на берегу Одера. А моделью девочки, которую воин держит на руках стала старшая трехлетняя дочь Котикова Светлана.

На торжественной церемонии открытия мемориала 8 мая 1949 года военный комендант Берлина генерал-майор Котиков сказал: «Памятник в центре Европы, в Берлине, будет постоянно напоминать народам мира, когда, как и какой ценой была завоёвана Победа, спасение нашего Отечества, спасение жизней настоящих и грядущих поколений человечества».

Через год Котиков вернулся в СССР и окончил Военную академию Генштаба.

Александр Георгиевич Котиков умер 20 июля 1981 года. На его смерть откликнулся немецкий журнал «Шпигель»:

«Когда в апреле 1946 года генерал-майор Котиков стал советским комендантом Берлина, все союзные войска еще маршировали вместе на парадах в городе. Но за время правления мастера кузнечного дела из Тульской области отношения союзников резко охладились, и отчетливо обозначилась тенденция к разделению Берлина на восточную и западную части. Котиков, круглолицый розовощекий мужчина, появлявшийся на официальных приемах в элегантном кремового цвета мундире из кашмирского шелка, а в свободное время увлекавшийся энтомологией, в своих политических решениях показал себя крепким орешком. Так, в июне 1947 года он отказался подтвердить кандидатуру Эрнста Рейтера, избранного на ассамблее берлинских депутатов большинством голосов на пост городского головы всего Берлина; Восточный Берлин получил в 1948 году свой собственный магистрат под руководством Фридриха Эберта, сына бывшего Райхспрезидента. В 1950 году, через год после снятия блокады Берлина, Котиков был освобожден от должности».

 Автор: Валерий Руденко