События ГКЧП в Туле. Три дня, перевернувшие нашу жизнь

Ровно тридцать один год назад, утром 19 августа 1991 года все узнали о болезни президента СССР Михаила Горбачева и о создании организации с пугающей аббревиатурой ГКЧП. Эти три дня, с 19 по 21 августа, фактически похоронили некогда могущественный Советский Союз. Как же прожила их Тула? Давайте вспомним. Без эмоций, комментариев, рассуждений. Просто вспомним.

Государственный переворот

Словосочетание государственный переворот публично едва ли не первым стал употреблять оппозиционный депутат Николай Матвеев, которого называли еще тульским Лехом Валенсой. Лех Валенса – популярный в то время польский политик, к 1991 году уже ставший президентом страны. С нашим Николаем Матвеевым их объединяло то, что они в политики вышли из простых работяг.

А вот все тульские чиновники и руководители силовых организаций с утра в тот день уходили от прямых комментариев. Оценивали ситуацию.

В два часа дня в Туле по телефону было получено воззвание «К гражданам России», подписанное Б. Ельциным, Р, Хасбулатовым, И. Силаевым. Вскоре редакции газет лично обзванивал Юрий Литвинцев. К тому времени он уже ушел с должности первого секретаря обкома партии и стал председателем Тульского областного Совета депутатов. Юрий Иванович просил подождать с публикацией, и во всем разобраться. Ведь принятые по телефону обращения – еще не документы. Надо пока ставить официально пришедшие документы ГКЧП, а там видно будет.

Вечером на экстренное заседание в связи с государственным переворотом собрался президиум тульского горсовета. Председатель горсовета Николай Тютюнов зачитал полученный из Москвы указ Ельцина, объявивший создание комитета по чрезвычайному положению и его действия антиконституционными и преступными. После чего было принято решение, поддерживающее президента РСФСР.

Президиум городского Совета народных депутатов распорядился всем должностным лицам, руководителям предприятий, учреждений, организаций, расположенных на территории Тупы, «не выполнять решения, изданные от имени так называемого Государственного Комитета по чрезвычайному положению в СССР».

Утром следующего дня пять часов длилось заседание президиума областного Совета. Практически единогласно также было принято заявление о действии на территории области законно избранных органов власти. ГКЧП в Туле не находил сочувствия.

После обеда прошло экстренное бюро обкома комсомола, на котором действия комитета также были признаны неконституционными и поддержаны действия законного правительства России. Тульские комсомольцы потребовали выступления Горбачева по телевидению и срочного созыва Съезда народных депутатов СССР.

В шесть вечера на площади Ленина начался организованный депутатами Тульского городского Совета митинг. Несмотря на то, что решение о его проведении было принято быстро, и времени на оповещение жителей города не оставалось, народу на площади оказалось очень много. Над площадью развивались бело-сине-красные российские флаги. Открыли митинг прибывший в Тулу специальный представитель Ельцина, народный депутат СССР Борис Лапшов и председатель Тульского горсовета Николай Тютюнов. Они рассказали о текущей ситуации, последних решениях, принятых Ельциным и местными властями. Янаева, провозглашенного президентом страны, Лапшов назвал предателем и иудой.

Когда митинг подходил к концу, из Москвы поступило сообщение о том, что готовится штурм здания Верховного Совета России, и находящимся в здании и вокруг него предъявлен ультиматум о снятии баррикад и освобождении помещения.

С этого момента атмосфера на площади накалилась. Выступил полковник милиции Камахин. Он призвал всех к выдержке и заверил, что тульская милиция будет защищать туляков. Тем не менее началась запись добровольцев в отряды, которые останутся у здания областного и городского Советов на ночь. Среды тех, кто остался, был известный в то время тульский астролог Дмитрий Иванов. По своим звездным картам и графикам он предсказал, что к утру военные начнут переходить на сторону Ельцина, и диктатура долго не продержится.

К часу ночи обстановка стала критической, Из Москвы доложили, что началась стрельба на Калининском проспекте, предпринимаются попытки прорыва танками и БТР возведенных вокруг парламента баррикад. Правда в этом была лишь та, что боевая техника действительно куда-то следовала в непосредственной близости от Дома Советов. Солдаты ехали, постреливая по сторонам холостыми выстрелами из автоматов. Но этого хватило, чтобы спровоцировать ситуацию. Горячие головы попытались остановить колонну. В результате погибли трое молодых парней.

Гекачеписты потом утверждали, что БТРы просто отводили из города. Но когда хотят предотвратить конфликт, технику с наличием вооружения отводят куда более скромно. Скорее всего, это была последняя попытка проверить решимость тех, кто стоял в живом кольце вокруг Белого дома. Проверка не удалась, и хунта, как ее тогда называли, капитулировала. Перешедшие на сторону демократии боевые машины облепила восторженная толпа народа, и они под российскими триколорами медленно отправились защищать здание правительства России.
Тем временем в Туле, где не имели достоверной оперативной информации, было принято решение о начале бессрочного митинга на площади Ленина.

В два ночи ударили старинные колокола Благовещенского собора, которые вернули как раз в том 1991 году. Стало совсем тревожно. Некоторые особенно эмоциональные люди плакали.

В районе четырех утра группа женщин, дежуривших ночью у горсовета, пикетировала штаб Тульской дивизии ВДВ. К женщинам вышел на разговор
полковник Попов. Он заверил, что десантники и в Туле, и в Москве спят, никто ничего не штурмует. Стрелять в людей, а тем более в женщин, ему никто не прикажет.

К этому времени поступила информация о том, что перестрелка и передвижение военной техники в Москве прекратились. Есть жертвы. Москвичи продолжают прибывать к зданию Верховного Совета.

В пять утра начали собираться на площади Ленина и туляки. По предприятиям отправились дружины добровольцев призывать к политической стачке.
Утром тульский комитет солдатских матерей обратился к солдатам-десантникам: не проливайте кровь тех, кто встал на защиту законного правительства России. Мы не хотим стыдиться вас, сыновья. Остановитесь. Одумайтесь. Вы вооружены — мы безоружны. Не обращайте оружие против своих отцов и матерей, вставших на защиту законного правительства.

Но астролог правильно прочитал звезды. Заговорщики к этому времени уже сдались. Вечером, на очередном митинге у Белого дома тульский горсовет поздравил всех с победой.

Заговорщик Стародубцев

В самый первый день члены ГКЧП устроили пресс-конференцию. Ее транслировали в прямом эфире, и уже из самого этого факта стало ясно, что ничего у них не получится. Нельзя одновременно устраивать заговоры и играть в демократию. Да еще тем же вечером программа «Время», не спрашивая разрешения нового правительства, поставила в эфир сюжет о Ельцине, читающем текст своего указа с танка. Ну какое тут чрезвычайное положение.

С той пресс-конференции в историю вошли два вопроса. Молодая и красивая журналистка Татьяна Малкина спросила «Вы понимаете, что сегодня ночью совершили государственный переворот?» А популярнейший политический обозреватель Александр Бовин, он, кстати, был в Туле, когда вручалась звезда города-героя, обратился к члену ГКЧП Стародубцеву: «Василий Александрович, вас-то как в эту компанию занесло?» Никто не помнит уже, что отвечали. Достаточно было самих вопросов. Хотя тот же Стародубцев за три отведенных ГКЧП дня был единственным, кто пытался работать. Он успел подготовить проект Указа о спасении урожая.

Дома его появление в числе заговорщиков встретили по разному. На митинге в Новомосковске говорили о том, что Стародубцев – позор новомосковской земли. На его родине в Спасском пытались оправдать: хотел как лучше, защитить крестьян.

Через десять лет Василий Александрович дал большую пресс-конференцию, посвященную первому юбилею ГКЧП. На ней он сказал, что блокада Михаила Горбачева и последующее создание комитета по чрезвычайному положению было вполне осознанным шагом. «Мы прекрасно представляли, что делали, отдавали себе отчет в том, что Горбачев откровенно предает великую страну». Стародубцев был уверен: все последующие события четко прописаны в «Слове к народу», опубликованном комитетом, и те прогнозы полностью оправдались. Более того, действительность их сильно превзошла, и не в лучшем смысле.

При этом путчисты, по словам Василия Александровича, не собирались останавливать реформы. Ведь в ГКЧП собрались люди, которые приступили бы к реформированию как в политической, так и в экономической и социальной сферах.
Отвечая на вопрос: «Что же было сделано не так, почему события 19 августа закончились полным провалом?», он сказал, что тогда не учли разрушительной работы сми. «Народ не понял нас. К тому времени он оказался настолько обманут, что не понимал всей катастрофичности ситуации. Но мы-то прекрасно знали, кто и как предавал страну».

Он и через десять лет был уверен, что членов ГКЧП оболгали и сделали из них злодеев незаслуженно.

Между тем, Василий Стародубцев – единственный из всех членов Государственного комитета по чрезвычайному положению, кто после 19 августа 1991 года и «Матросской тишины» вновь оказался во власти, дважды был с триумфом избран губернатором Тульской области.

Пепел сожженных бумаг

Пятница 23 августа была отмечена в Туле праздничной атмосферой, речами и гуляниями. После митинга под звуки Российского гимна и залпы праздничного салюта над Домом Советов официально подняли трехцветный российский флаг. А сразу вслед за этим состоялось выступление косогорских рок-музыкантов. Над площадью Ленина гремел тяжелый металл, а у стен кремля играл духовой оркестр. Праздник, так праздник.

В субботу. 24 августа, Москва и Россия прощались с погибшими за свободу героями. В Туле на этот день был запланирован на Центральном стадионе концерт в то время феерично популярной группы «Любэ». Сначала его хотели отменить, но не стали – все-таки билеты были давно раскуплены. Да и репертуар патриотический.

Около полудня из приемной Ельцина поступила информация о том, что президент России подписал указ, в котором за поддержку ГКЧП отстранены от исполнения своих обязанностей несколько председателей облисполкомов, в том числе тульский В. Д. Ананьев.

Через два дня действия руководителя области в дни переворота рассматривались на заседании президиума Тульского областного совета народных депутатов. Депутаты выразили недоверие председателю облисполкома, который поддержал диктатуру, издав распоряжение о создании аналогичного ГКЧП органа в Тульской области.

Сам же Ананьев сетовал на то, что 24 августа его рабочий кабинет был опечатан незаконно. Да еще и в гараж отдано распоряжение о запрете выезда закрепленной за ним машины. Он считал эти действия противоречащими Конституции РСФСР и СССР. В связи с чем добровольно попросил об отставке.
Впрочем, главные страсти кипели тогда совсем в другом направлении.

Инициативные депутаты отлавливали тех, кто пытался вывезти и уничтожить документы. В партийном архиве, прежде чем его опечатали, часть документов увезли на машине. А вот около Белого дома легковушку, предоставленную областным управлением КГБ, успели остановить. В ней оказались учетные карточки членов КПСС, работающих в органах.

Некоего мужчину, выходящего из обкома партии, остановил депутат Сергей Родин. Попросил показать, что у него в дипломате.

Тот ответил: «Да обыкновенные списки».

Родин стал смотреть: Ба! Да тут и моя фамилия. И весь состав семьи!

Мужчина выхватил списки и убежал.

Понятно, что все это было заготовлено на тот случай, когда новая власть окончательно утвердится и перейдет к решительным действиям. Демократам бы не поздоровилось.

Для пресечения других попыток вывоза документов депутаты Жучков и Родин за короткое время перекрыли все выходы из здания. Были опечатаны все помещения компартии России, а заодно и редакторский кабинет старейшей газеты области «Коммунар». На три дня выход газеты был запрещен.

А вот проверить как обстоят дела в райкомах решились не сразу. Приехали, но поздно. У Пролетарского райкома партии в мусорных контейнерах обнаружили огромное количество пепла от свежесожженых бумаг, а в специальной печке для сжигания документов они еще догорали.

Эта печка была забита пеплом до отказа! Окрестные мальчишки, которым до всего есть дело, рассказали, что документы начали жечь еще накануне вечером.
Но поразили всех работники райкома партии Советского района. Они продолжали работать! Несмотря на запрет компартии, на рабочем месте был первый секретарь райкома, зав. сектором партучета, другие работники. Секретарь райкома В. А. Букатов искренне удивился сообщению о том, что их не должно быть в здании, а помещения надо опечатать. Указ Ельцина он никак не связывал с собой. Ведь речь в нем шла о компартии России, а туляков туда никто не переводил. Они оставались в КПСС.

И все-таки должна была во всех этих событиях случиться и вишенка на торте. Так оно и произошло. Комитет депутатского контроля Тульского горсовета обратился к тулякам с призывом сообщать о фактах поддержки ГКЧП различными формированиями, организациями и должностными лицами. Идея, конечно, была благородной, но уж слишком от нее несло не менее благородным 1937 годом. И хотя позже члены комиссии оправдывались, что имели в виду лишь решения должностных лиц, осадочек-то остался.

Автор Сергей Гусев.