Есть легенда, что деньги Алексея Бобринского помогли Александру I победить Наполеона. Правда это или нет – неизвестно по сей день. Но история увлекательная. Рассказываем ее, основываясь на исследовании Марины Владимировны Петровой — кандидата искусствоведения и ведущего научного сотрудника Государственной Третьяковской галереи.

Начнем с 1762 года, времени рождения Алеши (11 апреля) и вступления Екатерины на престол (28 июня). Хорошо известно, что уже в 1763 году она приобрела большое тульское имение на 11 000 душ крепостных для своего бастарда. Мать регулярно навещала мальчика в Елизаветино (под Петербургом), где он рос в семье камергера В. Г. Шкурина, окруженый трепетной любовью, вниманием и заботой.

В 1766 году Екатерина отправила Алексея в Швейцарию для поправления здоровья. Через год вернула мальчика в Россию и летом взяла с собой в свое путешествие по Волге. В 1770-м по настоянию Г. Г. Орлова отправила его в Военную школу в Лейпциге. Собственно, этими обстоятельствами и ограничивается ее внимание к своему малолетнему сыну. Екатерина молода, увлечена до страсти Орловым, но при этом главная ее забота — укрепление своего положения на троне.

Осенью 1772 года Екатерина, уже будучи не в состоянии переносить вечные измены Григория Орлова, решила подвести черту под десятилетней совместной жизнью с ним. И тогда, оставшись одна, она вплотную занялась дальнейшим устройством судьбы своего ребенка. В голове Екатерины начал вызревать план относительно Алексея, с чьим незаконнорожденным происхождением его царствующая мать так никогда и не смирилась. Она приобретала для него имения, строила дворцы, сколачивала капитал, закладывала прочный фундамент его материального благосостояния. Екатерина II даже намеревалась женить Алексея на принцессе Фредерике, родной сестре жены Александра Павловича. Официальное родство с царской семьей давало ее бастарду вожделенное социальное равенство с великими князьями. Но Алексей наотрез отказался от брака, и пришлось искать другие пути.

Затянувшееся путешествие сначала по России в течение года (1782–1783), а затем по Европе (1783–1788), где он провел целых пять лет, — веский довод в пользу необходимости денежного перевода денег в иностранный банк, дабы поддержать молодого человека за границей. Но изучение исторических документов следов большого капитала не выявило.

В 90-е годы положение существенно поменялось. Именно тогда возникла насущная потребность перевести деньги в иностранный банк, и не абы в какой, а именно в английский. Тому было две причины. Одна - внутренняя, обусловленная бунтарским поведением Алексея, а вторая — внешнеполитическая, когда сама Екатерина II неудачно и неожиданно попала в сети, расставленные для нее Англией.

В портфелях английской дипломатии находились копии с оригиналов писем Екатерины II, написанных ею еще в конце 1750 — начале 1760-х годов тогдашнему посланнику Великобритании при русском дворе Чарлзу Уильямсу. Они свидетельствуют не только о прямом и непосредственном участии жены наследника русского престола в заговоре 1757 года, но и о согласовании ее действий с английским посольством, где она не раз занимала деньги. И немалые! Последствия опубликования переписки Екатерины с английским послом могли быть самыми катастрофическими. Во избежание возможных неприятностей по настоянию Англии 29 декабря 1791 года состоялось подписание мирного договора с Портой, и вторая русско-турецкая война была окончена. Более того Англия получила от Екатерины солидную инвестицию в экономику – именно это означает на языке межгосударственных отношений денежный вклад в зарубежный банк. И здесь речь могла идти только о сумме с большими нолями.

Теперь дело упиралось только в одно: как осуществить этот перевод тайно, и так чтоб в итоге деньги достались бастарду. И началась разработка сложных финансовых схем, в итоге которых появился «Берингс-банк».

Императрица была опытным и предусмотрительным человеком. Она взяла в расчет возникновение, так сказать, нештатных ситуаций, когда Алексей по тем или иным независящим от него причинам не сможет заполучить свои деньги и вынужден будет прибегнуть к услугам доверенного человека. Поэтому Екатерина могла перевести капитал для него, а счет открыть на предъявителя. Такой способ оформления вкладов уже тогда был достаточно распространенным. Но в таком случае вклад на предъявителя делал доступ к нему практически свободным. И жизнь развернула сценарий, который даже в страшном сне не мог присниться Екатерине.

6 ноября 1796 года все бумаги императрицы (и личные, и государственные) стали достоянием нового российского императора Павла I. Именно тогда он и обнаружил пакет с надписью: «Алексей Григорьевич Бобринской», где были аккуратно собраны все касающиеся его документы, в том числе и финансовые.

Павел, видимо, пораженный внушительными размерами цифр, скрыл от своего сводного брата фактическую, достоверную информацию. Это можно объяснить только одним: доступ к деньгам в английском банке был не затрудненным. Грабеж Павел прикрыл официальным признанием родства и весьма туманными высказываниями… Однако воспользоваться имеющейся финансовой информацией он не успел.

В 1812 году его сын, император Александр Павлович, минуя ведущие финансовые учреждения Англии и Европы, почему-то обратился за внешним займом в молодой «Берингс-банк», о существовании которого мало кто знал. Любопытно, что с 1807 по 1812 год Англия и Россия находились в состоянии войны. В связи с этим обращение за займом к своему еще вчерашнему противнику выглядит по меньшей мере странным.  Очевидно же, что во время ссоры не в долг берут, а свое забирают. Но своего у Александра там точно не было. Так чье же?

В те же самые годы вдова Алексея Григорьевича графиня Анна Владимировна Бобринская, обратилась к своему августейшему племяннику с просьбой поискать на Британских островах семейные деньги Бобринских. Император милостиво согласился. А по своем возвращении в Петербург даже приехал в их дом и лично засвидетельствовал безрезультатность своих поисков. Все было обставлено как частный визит, что исследователи объясняют боязнью Александра придать огласке сведения, которые не следует афишировать. Чем невольно и подтвердил существование тайны «наследства Алексея Бобринского». Его действия ничем не отличалась от поведения его отца, впервые узнавшего обо всем в день смерти Екатерины II. Совесть Александра Павловича, известного поборника конституции и закона, дрогнула точно так же, как и у Павла, не устояв перед кругленькой суммой, что сама шла ему в руки.

А Бобринские, поверив государю на слово, продолжили свои поиски, как и прежде, вслепую. Так и ищут до сих пор.

В 1812 году Россия заполучила из «Берингс-банка» почти полуторагодовой военный бюджет. Можно ли было на эти очень большие деньги провести военную кампанию 1812–1814 годов? Однозначных сведений, во сколько обошлась России война с Наполеоном, до сих пор так и не выявлено.  Интересно, что деньги из «Берингс-банка» не прописаны ни в годовых бюджетах России, ни в ежегодных отчетах по доходам и расходам страны за тот же период. Наконец, этот займ отсутствует в сводной таблице всех государственных долгов царской России, начиная с самого первого, взятого Екатериной еще в 1769 году. Значит деньги пришли сюда совсем в ином качестве, т.е. как вклад, снятый с лицевого счета банка.

С одной стороны, император Александр Павлович принес все на алтарь отечества в тяжелые для него времена. С другой, он взял не принадлежащее ему… И сегодня одни считают, что «Романовы обобрали Бобринских». Другие, что «государевы деньги пошли на государственное дело».

В 2003 году наследство Бобринских искал тульский журналист Андрей Мазов. Не нашел, но с наследниками пообщался.