Близится 152 годовщина со дня рождения знаменитого писателя, уроженца Орловской губернии Леонида Андреева. По праву он считается одним из ярчайших представителей Серебряного века русской литературы. Леонид Андреев трепетно отзывался о своей малой родине. Зачастую именно на улицах родного Орла разворачивались действия его произведений, а героями становились простые люди, за жизнью которых автор наблюдал с детства. «Орловские новости» предлагают взглянуть на Орел глазами знаменитого земляка. В подготовке материала помогли сотрудники Дома Леонида Андреева.

«Домашняя» Пушкарная и «пушкари»

Родной город навсегда запомнился Андрееву тихой провинцией с чарующей природой.

«Давно это было, давно. Я жил в городе, в котором есть природа, и отсюда, понятно, что город этот не был Москва. В том городе были широкие, безлюдные, тихие улицы, пустынные, как поле, площади и густые, как леса, сады. Летом город замирал от зноя и был тих, мечтателен и блаженно-недвижим, как отдыхающий турок; зимой его покрывала густая пелена снега, пушистого, белого, мертвенно-прекрасного. Он высокими белыми горами лежал на крышах, подходил к самым окнам низеньких домов и немой тишиной наполнял весь город».

Леонид Андреев родился 21 августа 1871 года на старинной улице 1-я Пушкарная во флигеле бревенчатого дома №56. Лишь через три года будущий писатель перебрался в большой дом, который построил его отец. На улице 1-й Пушкарной до сих пор стоит дом №56, однако флигель, где родился Леонид Андреев, сгорел в далеком 1903 году.

Переехала молодая семья Андреева недалеко – свой дом они построили на улице 2-й Пушкарной. Там будущий писатель и прожил 17 лет. Детство, отрочество и юность Леонид Андреев провел среди детей из бедных семей, которых уже в 8-12 лет отдавали в подмастерья. Были на Пушкарной дома дворян, купцов, – правда, они приезжали сюда на лето, как на дачу. «На глазах маленького Андреева проходила жизнь всех сословий», - отмечает работник дома-музея Андреева.

Дом Андреевых выделялся среди остальных домов на Пушкарной – он по праву считался барским, так его и называли «пушкари». В этом нет ничего удивительного, ведь большинство жителей Пушкарной не могли позволить себе построить большой дом в четыре окна в ширину с 10-ю комнатами и огромным каменным погребом. Был у Андреевых сад, а во дворе располагались конюшни, сараи и другие хозяйственные постройки. Да и сам по себе дом был невероятно красив.

Дом Андреева. Фото из ВК-группы музея

«На противоположной стороне высился красивый барский дом. Деревянная вычурная резьба покрывала будто кружевом весь фасад, начинаясь от высокого темно-красного фундамента и доходя до конька железной крыши… Даже в эту погоду, когда все кругом стояло безжизненным и грустным, зеркальные стекла дома сияли, и … растения, отчетливо видные, казались молодыми… за зелеными цветами не видно улицы с ее грязью. И все там было красиво, уютно и чисто», - таким предстает дом Андреевых в рассказе «У окна».

Сейчас здесь расположен единственный в мире музей Леонида Андреева. Примечательно, что под музей отдано 3/5 дома, остальное – частная собственность. Ведь дом Андреевым пришлось продать из-за тяжелого финансового положения.

Дома «домашней» Пушкарной, как ее называл знаменитый орловец, неоднократно становились «декорациями» его произведений. Родная улица и «пушкари» стали вдохновением для писателя.

«Населенная сапожниками, пенькотрепальщиками, кустарями-портными и иных свободных профессий представителями, обладая двумя кабаками, воскресеньями и понедельниками, все свои часы досуга Пушкарная посвящала гомерической драке, в которой принимали непосредственное участие жены, растрепанные, простоволосые, растаскивавшие мужей, и маленькие ребятишки, с восторгом взиравшие на отвагу тятек…», - такой Андреев изобразил Пушкарную и ее жителей в пасхальном рассказе «Баргамот и Гараська».

Пост того самого городового Ерофея Лесковского – он же Баргамот у Андреева – находился на углу Пушкарной и 3-й Посадской улиц. Современным орловцам улица 3-я Посадская знакома как улица Панчука.

Современные Пушкарные все еще хранят дух андреевского Орла – небольшого города с бревенчатыми домами и узкими грунтовыми дорогами. Гуляя по Пушкарным, знакомым с творчеством Леонида Андреева, наверняка, может показаться, что из какого-либо дома выбежит «пушкариха» Акулина Треплова или простодушный Алеша.

Родную Пушкарную Андреев вспомнит в своем творчестве не раз. С особым трепетом орловец описывал отчий дом.

Свято-Успенский собор (храм Михаила Архангела). Вид с Александровского моста

А мы продолжаем путь… Покинув Пушкарные, направляемся к храму Михаила Архангела – ныне Свято-Успенский собор. В этой церкви венчались родители Леонида Андреева. Здесь супруги крестили своих детей. Вот каким показал Андреев храм в рассказе «Весеннее обещание».

«На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого принадлежала Стрелецкая [слобода – прим.ред.], толкалось в эти дни [пасхальной недели – прим.ред.] много праздного разряженного народа: одни приходили посмотреть на город с высоты, стояли у шатких деревянных перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож; другие для забавы звонили…».

И в наши дни во время церковных праздников храм переполнен орловцами – только на колокольне простых горожан уже не увидишь.

Мещане Посадской и бедняки Стрелецкой слободы

Андреевский Орел - это не только Пушкарные улицы. Вдохновляли орловца и старинные Посадские. Если сейчас две Посадские оживлённые улицы, по 1-й Посадской еще ходит общественный транспорт, то Андреев запомнил тихую мещанскую улочку. В доме Мацневых на Посадской и разворачиваются действия повести в диалогах «Младость».

«Одно окно выходит в стеклянный коридор, идущий вдоль всего дома и кончающийся парадным крыльцом; другие четыре окна выходят на улицу - немощеную, тихую улицу, с большими садами и маленькими мещанскими домишками…».

По воспоминаниям Андреева, орловцы в Стрелецкой слободе жили очень бедно. Писатель называл слободу заброшенной на край города и это, действительно, было так.

В XVI веке Стрелецкая слобода была за пределами Орловской крепости. Второй район с таким же названием «вместился» между Черкасской и Посадской слободами. На месте той Стрелецкой слободы теперь улицы Комсомольская, Нормандия-Неман и Маяковского. Вторая Стрелецкая вошла в состав Орла в конце XVIII века, но за пределами города появился новый район с аналогичным названием. В XIX веке, как раз во времена Андреева, Стрелецкой слободой именовали один из орловских пригородов. Он начинался от современной улицы МОПРа и заканчивалась в районе Карачевского переулка.

На окраине Стрелецкой слободы жил главный герой рассказа «Весеннее обещание» кузнец Меркулов. По мнению краеведов, его дом мог располагаться в конце старого Узко-Барановского переулка – ныне Шпагатного.

«Хата и кузница Меркулова стояли на краю слободы, там, где начинался берег реки Пересыханки. Берег был изрыт ямами, в которых брали глину и песок; река была мелкая, и летом через нее ездили вброд на тряских, пахнущих дегтем, телегах мужики из соседней деревни… Пять месяцев в году Стрелецкая слобода лежала под снегом, и вся жизнь тогда уходила в черные маленькие хаты и судорожно билась там, придушенная грязью, темнотой и бедностью…».

В Стрелецкой слободе селилась не только одна беднота. Когда по Кромской дороге располагались красивые деревянные дома с резными фасадами, попадались каменные особняки.

Тут острог, а супротив его, на другой стороне, – богоугодное заведение

Одно из излюбленных мест орловцев, площадь Мира, во времена Леонида Андреева именовалась Ильинской. Сейчас площадь украшает танк Т-34 времен Великой Отечественной войны. Здесь же после войны появился центральный универмаг. Он работает до сих пор. Теперь это не единственный торговый центр на этой площади.

Андреевская Ильинка выглядела совсем иначе. Ее писатель упоминает в комедийной пьесе «Монумент».

«Нашу Ильинскую площадь знаешь? Гляди, я тебе пальцем покажу для вразумления: тут острог, а супротив его, на другой стороне, – богоугодное заведение, ну, для сумасшедших, желтый дом, понимаешь? А тут, с правой руки, сиротский суд, а тут слева, супротив его, – свечной завод Галкина, знаешь небось. Вот она какая география-то, – сам тут черт ногу сломает».

Орловцы, особенно молодые как Саша и Лина Жегулевы из романа «Сашка Жегулев», андреевских времен любили гулять по берегу Оки. Как и сейчас, по главной водной артерии Орла ходили катера.

«На Банной [ныне Пролетарской - прим.ред.] горе, как и днем, толпился праздничный народ, хотя в темноте только и видно было, что спокойные огоньки на противоположной слободской стороне; внизу, под горой, горели фонари, и уже растапливалась на понедельник баня: то ли пар, то ли белый дым светился над фонарями и пропадал в темноте. В толпе заволновались: пробежал первый в году маленький, неизвестно чей катер, показал красный огонь, потом зеленый, и бесшумно скатился в темень реки - маленький, неизвестно чей, такой бодрый и веселый в своем бесцельном ночном скитании».

Воспоминания об Орле

Последние годы жизни Леонид Андреев провел в получившей независимость Финляндии. Не поддерживающему революцию писателю ничего не оставалось, как устраивать свой быт за рубежом. Даже на чужбине душой Андреев всегда был в Орле.

Заграничные просторы всегда напоминали ему малую родину. О чем Андреев и писал в дневниках.

«Весна великолепная, несравнимая с ужасным прошлым годом. После тех первоначальных холодов стоят красные, почти летние дни, жаркие, пахучие, полные светлых настроений. Похоже было на весну в Орловской губернии. Все густо зеленеет; уже отцвела черемуха, кончается ландыш, в расцвете сирень…».

Сохранил Андреев яркие воспоминания о шумной Болховской – известной современным орловцам под названием улица Ленина.

И сейчас она остается излюбленным местом горожан – многие орловцы после рабочего дня не торопятся домой, а отправляются на прогулку по улице Ленина.

Век назад орловцы спешили на Болховскую, где часто устраивались гулянья. Там могли горожане полюбоваться выступлениями артистов-гастролёров, циркачей.  В садах «Эрмитаж» и «Аквариум» всегда звучала музыка.

Улица Ленина-Болховская хранит память о своем талантливом «отпрыске». На одной из арок изображен портрет Леонида Андреева и с его цитатой-упоминанием об Орле.

Установлен в Орле и бюст Андреева. Расположился он прямо перед историческим факультетом ОГУ, где раньше находилась Орловская мужская гимназия. Хотя Андреев учился в ней неважно, теперь он занял почетное и достойное место среди знаменитых выпускников гимназии.

Запись о жгучей тоске по родному Орлу Леонид Андреев оставил в своем дневнике незадолго до смерти.

«Орёл, тепло, пахучая ракита, разлив рек, весёлая гимназическая религия, шатанье по Болховской. Помню: вот в гимназическом зале, в ожидании очереди идти к старому батьке на исповедь, сижу на подоконнике открытого окна и смотрю на солнечную, тёплую, весенне тарахтящую улицу. Или: пальто в напашку, в шитой рубашке, иду по Очному мосту [сейчас здесь Красный мост - прим.ред.] и смотрю на мелькающие носки блестящих, собственноручно начищенных сапог. Вечерок, внизу разлившаяся полноводная река. И сапоги красивы, и сам я красив – а навстречу плывут тоже молодые и красивые, и где-то церковный звон. И в каждую я влюблён…»