Цыгане под российским небом

Так вперёд - за цыганской звездой кочевой…

(Редьярд Киплинг)

Веками по всей России, среди березовых рощ и бескрайних степей, звучали страстные и волнующие песни кочевого народа, чья душа не знает границ. Цыгане приходили волнами - с запада, с присоединенных земель Польши и Молдавии, с юга, из крымских пределов. Их появление в официальных документах было столь же таинственным, как и их происхождение: первое упоминание в 1733 году у императрицы Анны Иоанновны, озабоченной сборами на армию, гласило, что «цыганы в перепись не написаны». Они жили в особом, невидимом для государства пространстве - меж сословий, вне закона и податей.

Екатерина Великая в стремлении упорядочить жизнь огромной империи издала 21 декабря 1783 года судьбоносный для цыган указ. Он не был ни гонением, ни милостью - это был акт признания. Цыган причислили к крестьянскому сословию. С одной стороны, на них легла обязанность платить налоги, а с другой - они получили легальный статус, право приписаться к любому обществу (кроме, разумеется, дворянского) и начать оседлую жизнь. Так российская власть проявила к ним весьма дружелюбный настрой: не искоренять, не гнать, а определить место в сословной иерархии.

Указ Екатерины II стал отправной точкой для удивительного культурного симбиоза. На рубеже XVIII-XIX веков расцвел феномен цыганского хора. Особенно славились московские и петербургские коллективы, многие из которых покорили высший свет. Их пение было глотком свободы для утонченной, но подчас скованной условностями аристократии. Цыганские напевы звучали в великосветских салонах и модных ресторанах, а цыганские красавицы с огнем в очах разбили не одно дворянское сердце. Яркой иллюстрацией такой связи стала история Сергея Николаевича Толстого, родного брата великого писателя.

В семье Толстых цыганское пение обожали все, но для Сергея оно превратилось в пожар страсти. Он влюбился в юную певицу Марию Шишкину. Чтобы быть с ней, ему пришлось вступать в переговоры с её семьей и фактически выкупать девушку из хора.

Их союз длился всю жизнь. Но браком он стал далеко не сразу: Сергей, будучи аристократом, не спешил венчаться с цыганкой. Драма разразилась, когда он, увлекся юной Татьяной Берс, сестрой жены Льва Толстого.

Однако разорвать связь с Машей, «такой покорной в своем безмолвном горе», Сергей так и не смог. Два года Татьяна ждала, пока не поняла: оставить свою неофициальную, но настоящую семью Сергей не в силах. Этот кризис стал переломным. После разрыва с Берс Сергей Николаевич, наконец, узаконил отношения с Машей и выхлопотал у царя право дать их общим детям свою знатную фамилию - через пятнадцать лет после начала их совместного пути. Маша родила Толстому одиннадцать детей (увы, лишь четверым было суждено выжить).

Эта история показывает сложные отношения двух культур, встретившихся под одним небом.

К концу XIX века картина жизни цыган в России стала крайне разнообразной. Пока одни таборы еще кочевали по дорогам, многие семьи уже прочно осели. Мужчины-кузнецы, чье мастерство ценилось в деревнях, ковали подковы и инструменты. Женщины, искусные в гадании и торговле, становились частью местного базарного быта. Они записывались в мещанские общества, их дети крестились в православных церквях, о чем сохранились многочисленные записи в метрических книгах. Они перестали быть «неписаными» - обрели имена, фамилии, адреса и сословия.