Жители Тулы надолго сохранили в памяти не только страшный пожар, который случился 29 июня 1834 года, но и связанные с ним странные события.

За несколько месяцев до пожара известный в Туле блаженный Иоанн Тульский бегал по улицам города, размахивал руками и дул во все стороны. В некоторых семьях просил воды, но не выпивал ее, а, выйдя на улицу, выплескивал на стены дома. По наблюдению туляков, во время пожара уцелели именно эти постройки, хотя соседние с ними дома сгорели. Накануне пожара Иоанн Тульский обошел деревянные кельи тульского в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря, во всех помещениях закрыл печные трубы. Обитель уцелела, тогда как все окрестные здания сгорели.

Пожар начался близ Петропавловской церкви (теперь на улице Ленина). При сильном ветре пламя распространилось в сторону кремля и Павшинских улиц (теперь Коминтерна и Мосина). Все средства борьбы с огнем оказались тщетными. Сгорело много домов и лавок, некоторые из жителей погибли. Огонь перебросился через реку Упу и уничтожил здания завода, которые смело отстаивали собранные оружейники. Московская (теперь Октябрьская) - лучшая улица Заречья - выгорела почти до заставы.

5 сентября новый пожар уничтожил много домов по Завальской улице (теперь Советская — от проспекта Ленина до Чулковского моста). Из 3207 домов почти половина была уничтожена; убыток, понесенный городом и жителями, достигал 14 миллионов рублей.

 
«Тула, вообще, никогда не богатая, оскудела совершенно». Помимо оружейного завода, жертвами пламени стали 11 церквей, 1234 дома, 86 лавок, 3 завода, 4 фабрики, 20 питейных домов, старые торговые ряды, гимназия, Гостиный двор. Страшное бедствие привело в панику население. Николай I предписал расследовать, не были ли пожары «вполне или отчасти произведены злонамеренностью».

 
На всякий случай «из предосторожности по изветам» (доносам) арестовали дворового человека, трех рядовых гарнизонного батальона «из польских уроженцев», но «злого умысла не открылось».

Население, особенно оружейники, терпели крайние лишения. Это могло грозить волнениями, и правительство спешно отпустило 120 тысяч рублей для пособий на застройку. Немалая часть этой суммы угодила в карман тех «благонадежных чиновников», через которых оказывалась помощь погорельцам. Опустошенный пожаром город выглядел страшной «многие большие дома, за совершенным разорением хозяев, остались без крыш, без окон, с обгорелыми стенами, другие отстроены наполовину, отделаны наскоро».

 
Жизнь все же брала свое, и пострадавшие от пожара районы отстроились заново. Рисунки поэта Василия Жуковского, посетившего летом 1837 года родные места, воссоздают нам вид обновленного города. Преобладает одноэтажная застройка, среди которой выделяются немногие монументальные здания.

 
В Туле был создан Комитет для распределения пособий погоревшим тульским жителям. Губернатор Зуров стал одним из активных членов комитета, лично контролировал сбор пожертвований и раздачу денег особо нуждающимся тулякам. Почти две тысячи горожан, потерявших свое имущество, получали от комитета бесплатное питание. Оставшихся без крова людей размещали в уцелевших от пожара домах.

 
Ситуация была настолько острой, что с Высочайшего соизволения Тулу освободили на несколько лет от воинского постоя. Это решение было принято вскоре после визита Николая I в Тулу: император посетил сгоревший город 26 октября проездом в Москву. 15 сентября 1835 года Зуров лично проехал по всему «тракту» от Большого Скуратово до Серпухова и осмотрел «гати, мосты, перила, надолбы, верстовые и деревенские столбы, проверил на них цифры и покраску». В сгоревшем городе для Николая I приготовили дом тульского уездного предводителя Гамалея, графу А.Х. Бенкендорфу - дом губернского предводителя Мансурова, членов императорской свиты также расквартировали в уцелевших домах по городу. Николай I через адъютанта категорически запретил устраивать в его честь какой-либо прием. Визит был, что называется, рабочим и кратким – император, очевидно, не считал уместным пировать в опустошенном пожаром городе.

 
Увы, несмотря на указание губернатора - «никаких встреч», в честь приезда императора тульские дворяне в большом зале здания губернского правлении устроили пышный бал, потратив на это 10707 рублей, включая расходы на ужин: 4 стерляди, 4 судака, налимы, раки, дупеля, бекасы, рябчики, вино «Шато-лафит», шампанское «Рюйнар» и «Клико». Николай I на бал не остался, покинув Тулу сразу после осмотра оружейного завода, арсенала, кадетского корпуса, градской больницы и воспитательного дома.