Первая часть

Лагорио числился одним из лучших учеников академии, однако в деле художественного развития, по утверждению знатоков его живописи, более всего был обязан собственному таланту и общению с природой. Уже в первый год академической учебы он создает картины, которые обращают на себя внимание педагогов. В их числе водный «Пейзаж» с изображением деревянной пристани и пришвартованных рыбачьих лодок и «Вид реки» с утлым деревянным мостиком и рыбаком, закинувшим удочку из лодки, причаленной к берегу. Все просто и буднично. Обе картины, помеченные 1843 годом, хранятся в Нижегородском государственном художественном музее.

С первых лет учебы в академии Лагорио стремится в деталях познать то, что ему предстоит изобразить на полотне. Видя себя в будущем мастером морских пейзажей, юноша стремится познать море во всех его проявлениях и оттенках, покоряющих его людей, и конечно же корабли.

Л.Ф. Лагорио.
Старая Ладога. Никольский монастырь и крепость Святого Георгия.
1845.
Государственный русский музей. Петербург

В 1845 году начинающий живописец совершает морское путешествие на военном фрегате «Грозящий». Его цель - изучить устройство боевого корабля, пропитаться его атмосферой. Впоследствии эти знания пригодились Лагорио для картин, изображавших боевые действия русского военного флота на Чёрном море: «Уничтожение пароходом «Великий князь Константин» турецких судов у Босфора. 1877 год» (1880), «Катера парохода «Константин» атакуют турецкий флот у Сулина 29 мая 1877 года» (1880) и других.

В годы учебы в академии изображать морские баталии Лагорио не рисковал. Приобретя лодку, мирно плавал с этюдником по Финскому заливу, любовался открывавшимися видами, выискивал местах, на которые можно положить глаз. Путешествуя по северным местам, Лагорио писал этюды в Старой Ладоге и в Валаамском монастыре. В этих краях архитектура святых обителей и храмов органично сочеталась с красивейшими природными ландшафтами. Староладожеские этюды воплотились в полотно «Старая Ладога. Никольский монастырь и крепость Святого Георгия». Рыбацкие лодки и дымящие пароходы Лагорио изобразил на фоне древнейших поселений северо-запада Руси. Колорит картины сероватый, будничный хорошо передающий особенности природы этих суровых северных мест.

В 1847 году Лагорио получил Малую серебренную медаль академии за «Финляндский вид» и был командирован на три месяца в Выборг. Из командировки он привозит этюд с натуры (из окрестностей Выборга), за которой удостаивается Большой серебряной медали.

Некоторое время спустя за картину «Вид в окрестностях Выборга», выполненную в традициях художников венециановской школы, Лагорио был удостоен Малой золотой медали Академии художеств. Несмотря на известное подражание крымским пейзажам Айвазовского, с их мягким свечением, размытостью мазка и романтизацией сюжета, картина Лагорио произведение вполне самостоятельное. Молодой художник свободен в своем творчестве. Об этом свидетельствует даже беглое знакомство с картиной. Перед зрителем окраина города с частью Выборгского залива. У подножия древней башни Святого Олафа и крепостного вала, отбитых когда-то у шведов, около воды ютятся деревянные домишки с надворными постройками. На берегу непринужденно расположились группы местных обывателей, занятых повседневными делами. Над ними голубое небо с лёгкими облаками. Оно занимает большую часть полотна. Все буднично, мирно и гармонично. Картина тщательно и тонко проработана. Впечатляют хорошо написаны старые деревянные постройки, лодки на берегу, удачно найденный колорит.

Год окончания Академии художеств (1850) был ознаменован для Лагорио званием художника с чином XIV класса, что давало право на государственную службу. За выпускную работу – картину «Вид болота на Лисьем носу» художник был удостоен Золотой медали 1-го достоинства и получил право на оплачиваемую академией трехгодичную заграничную стажировку.

Обладая мягким покладистым характером и доброжелательным отношением к людям, Лагорио к моменту окончания Академии художеств имел в Петербурге многих друзей и знакомых. Среди них – разносторонне даровитые братья Жемчужниковы, известный поэт и драматург, их двоюродный брат А.К. Толстой. Многолетняя дружба связывала Лагорио с Александром Егоровичем Бейдеманом, профессором исторической живописи, автором широко известных в свое время полотен на библейские и русские исторические темы. Кстати, именно в доме Бейдемана в 1863 году, перед отъездом на Кавказ, Лагорио познакомился с его молодым тогда учеником В.В. Верещагиным.

К.П. Прутков

Результатом совместного труда Лагорио, Бейдемана и Льва Жемчужникова стал известный портрет Козьмы Пруткова, помещенный в издании его сочинений. В интересных мемуарах Л.М. Жемчужникова «Мои воспоминания из прошлого» есть рассказ об их совместной поездке с Лагорию летом 1852 года в Малороссию, о любовании многоцветьем украинских степей, о работе художника над украинскими пейзажами. Вспоминая дни, проведенные в гостеприимной усадьбе семейства военного музыканта и приятеля Т.Г. Шевченко И.И. Лизогуба, Жемчужников пишет: «С утра мы уходили на работу. Лагорио затеял написать этюды старого пня и бурьяна, которые вышли замечательно хороши; я рисовал его сидящего под раскинутым навесом из полотна и пишущего этюд бурьяна. По звонку мы сходились в дом к завтраку и обеду; купались на просторах в реке; вечером брали урок пения у Ильи Ивановича Лизогуба…».

В конце 1852 года или в самом начале 1853-го Л. Ф. Лагорио выехал в творческую командировку за границу «для дальнейшего совершенствования мастерства». Предварительно он принял российское подданство, окончательно почувствовав себя русским человеком и русским художником. Годы пенсионерства он провел в Париже и Риме. В одном из отчетов в академию Лагорио сообщил: «Вот два месяца, как я в Париже. Хотел бы покопировать в Лувре с Рембрандта, но дни ужасно тёмные и потому дома пишу маленькие этюды. Приготовляюсь весной писать с натуры».

Гораздо уютнее, чем в многолюдном Париже, Лагорио чувствовал себя в его пригороде, в «деревушке художников» Барбизон, близ лесов Фонтенбло. Во второй половине XIX века Барбизон стал, как известно, родиной французского импрессионизма. Во времена Лагорио Барбизон был просто пристанищем тех, кого увлекала пленэрная живопись. Лагорио близко сошелся с художниками-барбизонцами. Такими же, как он, молодыми, энергичными и безумно преданными искусству.

Из Франции путь Лагорио лежал в Италию, на родину предков. Он написал множество этюдов в Риме, Сорренто, на Капри. В апреле 1854 года художник сообщил из Рима, что пишет «небольшую картину с натуры: вид из садика во дворе частного дома». В письме, датированном августом того же года, Лагорио признается, что увлечен этюдами с натуры в окрестностях Рима - в Тиволи и Олевано. Затем художник переезжает в Сорренто, посещает другие прибрежные местах Италии, а также остров Капри.

В те годы среди молодых художников-пейзажистов, стажировавшихся в Италии, было принято подражать творчеству выдающегося живописца Сильвестра Феодосиевича Щедрина (1791–1830), работая в тех же местах и зачастую с тех же точек, с которых работал когда-то он. Такие ремейки одобрялись в стенах Академии художеств. Однако Лагорио всегда пытался найти собственный образ Италии, не напоминавший картины маститых авторов. Именно поэтому на его полотнах преобладают виды укромных уголков природы, садики, скалы, часовни, крохотные водоемы посреди высоких и угнетающих своей мощью гор. Даже если художник изображал известные места Италии или уже не раз воспроизводившиеся на полотнах мастеров дома местных жителей, он старался показать их с неожиданных сторон. Своим пейзажам он всегда стремился придать занимательность и новизну. Этим интересна, например, картина «Окрестности Неаполя с видом на Везувий» (1860 г.), хранящаяся ныне в частном собрании.

В итальянских видах, по мнению критиков, проявился неповторимый почерк Лагорио, которому он будет следовать почти на протяжении всей жизни. Для него не было второстепенных, малозначительных деталей. Все написано точно до мельчайших подробностей. На деревьях, особенно любимых художником пиниях, выписаны мелкие листочки. Детально до выбоин показана каменная кладка домов, крепостей, набережных. Береговые утесы всегда «фотографичны» вплоть до разломов. Итальянская школа многое привнесла в творчество Лагорио, сделала его более утонченным. Ее безмятежность в сочетании с русским психологизмом сделали полотна мастера особенно выразительными.

По истечении трёхгодичного срока заграничной командировки совет академии разрешил Лагорио остаться ещё на два года за границей «для работы над видами Швейцарии». Но уже за собственный счет. Лагорио был рад этому решению и продолжал работать основательно и самозабвенно. И не только в Швейцарии. Восторженный взгляд художника проникал повсюду. Кроме Швейцарии ему приглянулись северо-западная Франция и Голландия, богатая мастерами морского пейзажа. В 1859 году художник создает известное полотно «Нормандский берег», находящееся ныне в коллекции Государственной Третьяковской галереи. Земля древних викингов заворожила Лагорио живописной природой, героической историей, многовековым архитектурным наследием, в списках которого монастыри Жьюмежа и Кана, соборы Байё и Кутанса, замок Ричарда Львиное сердце в Лез-Андели. Но не они привлекли внимание русского живописца, а морской берег, меловые скалы Этрета, мужественные люди, живущие в этих местах и конечно же нормандское небо, чем-то напоминающее небо над Финским заливом.

Л.Ф. Лагорио.
Фонтан Аннибала в Рокка-ди-Папа близ Рима. 1857.
Государственная Третьяковская галерея, Москва

В 1860 году Лагорио вернулся на родину и представил в виде отчета за свое пенсионерство около тридцати работ. Среди них были картины «Фонтан Аннибала в Рокка-ди-Папа» (Государственная Третьяковская галерея), «Вид Капо ди Монте в Сорренто» (Тульский областной художественный музей) и «Понтийские болота» (Государственный Русский музей). За эти работы художнику было присуждено звание профессора академии художеств. В это же время Лагорио знакомится с коллекционером и меценатом П.М. Третьяковым. Заинтересовавшись творчеством талантливого живописца, Третьяков берет Лагорио на заметку. Он без всяких раздумий приобретает у художника полотно «Фонтан Аннибала в Рокка-ди-Папа близ Рима», а впоследствии и некоторые другие его картины.

В середине 1860-х годов Лагорио женился. Его избранницей стала одна из дочерей прославленного ветерана Крымской войны 1853-1856 годов, военного инженера, генерал-майора Антона Казимирович Лубны-Герцика (1809-1891) Елена Антоновна. Герцики происходили из старинного польско- литовского шляхетского рода и были известны в России как талантливые инженеры и литераторы. Со временем в семье появился ребенок – дочь Ольга, которая окончила консерваторию и пела на сцене Мариинского театра.

Молодожены решили обосноваться в Петербурге. Но когда и кто из знаменитых живописцев имел постоянное пристанище! Петербурга неизменно был для Лагорио отправной точкой путешествий по России, поездок на Кавказ, в Турцию, в страны Скандинавии. И каждая поездка – преддверие рождения нового шедевра. На основе этюдов, сделанных в Турции, в 1883 году родилось великолепное полотно «Залив Залотой Рог. Босфор». Поездка в Норвегию привела к созданию живописной идиллии «Фьорд в Норвегии» (1899).

Летние месяцы супруги Лагорио, как правило, проводили в Крыму. В Судаке у тестя художника был просторный дом, где Лагорио устроил летнюю мастерскую. Со временем она была сплошь завешана крымскими этюдами. Художник принимал участие в жизни местного общества. Известно, что для судакской католической церкви Лагорио написал образ Божьей Матери.

Поблизости от мастерской Лагорио находилась дача Айвазовского. Иван Константинович любил проводить время летними месяцами в окружении родных и близких. Учитель и ученик не могли не встречаться. Вместе они наслаждались живым дыханием моря, вели неторопливые беседы, вспоминали прошлое, делились планами на будущее.

1870-е и последующие годы были для Лагорио временем особого увлечения видами Крыма. Крымские море и горы становятся для художника основной темой в его творчестве. Самым интересным и вдохновенным занятием для него было писать различные состояния моря, переносить на холст зыбкую границу, разделяющую сушу и воду, воспроизводить морской воздух. Нежными красками восходящего солнца светится полотно «Штиль на море. Судак» (1885). Проникновенна и удивительна «Лунная ночь на море» (1886).

Легендами дышит картина «Крым. Скалы Монах и Дива» (1890): окутанное синей дымкой небо, белоснежная пена прибрежных волн и две удивительные скалы Монах и Дива, на дальнем плане, почти по центру композиции. Старинное предание гласит, что жил когда-то в пещере близ Симеиза Монах-отшельник. Монашество он принял неспроста, а во искупление прежних грехов и загубленных жизней. Какой он был веры уже никто и не помнит, ибо все дороги ведут к единому Богу. А вот историю отшельника, почитавшегося почти за святого, знают в здешних местах все. А история вот какая. Жил Монах тихо и праведно, не помышляя о земном и плотском. Но темные силы не знали покоя. Стремились пробудить в отшельнике прежнюю злобу и ненависть к ближнему или соблазнить его плоть мирскими утехами. Но никак у темных сил этого не получалось. Пошел как-то раз по утру монах к морю наловить рыбы. А злой дух-искуситель тут как тут. Несколько раз закидывал старик невод, но все без толку. Закинул в последний раз и вместо морской рыбы выловил злого духа, представшего перед ним в образе девушки небывалой красоты. Стоит монах как вкопанный. А девушка открыла глаза, поднялась не спеша, и во искушение уставилась прямо в глаза монаха. «Дива», - прошептал монах, и ринулся навстречу соблазнительнице. Та же осыпала его страстными поцелуями. Забурлила у отшельника кровь, забыл он обо всем на свете и никак не сдержал страсти. Но не стерпели этого кощунства небеса. Содрогнулись и озарили округу ярким светом. Пыталась Дива убежать, скрыться в морской пучине, но не тут-то было: окаменевшей осталась стоять на морском берегу. Глядя на нее, окаменел и Монах. Так и остались они стоять в назидание людям.

Л.Ф. Лагорио.
Крым. Скалы Монах и Дива. 1890.
Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитертурный и художественный музей-заповедник

Крымские пейзажи Лагорио – это восторженный рассказ художника о его малой родине, это стремление привлечь внимание русской публики к его красотам и его многовековой истории. Живописуя Крым, Лагорио всегда и во всем оставался романтиком. Трогательна тонкая эмоциональность его полотен и изысканность красок. Пейзажные работы, посвященные Крыму, являются самой значительной частью творческого наследия мастера. В 1893 году состоялась персональная выставка Лагорио, которая целиком была посвящена крымской природе и Черному морю.

В том, что во второй половине XIX столетия Крым становится местом паломничества молодых российских художников во многом заслуга Лагорио, как, впрочем, и его выдающегося учителя Айвазовского, постоянно проживавшего в Феодосии. Молодым разночинцам, которым не по карману была Италия, Крым с его причудливой романтикой скал, цветущих долин и каменистых побережий подходил вполне. И в отношении материальном, и в отношении духовном. В Крыму создавали свои полотна И.И. Левитан, А.И. Куинджи, К.А. Коровин, И.Я. Репин и другие прославленные мастера русской живописи.

Л.Ф. Лагорио
Крымский пейзаж. 1891
Астраханская областная картинная галерея им. Б.М. Кустодиева


Нельзя не упомянуть о сложившейся к началу ХХ века под влиянием Лагорио и его учителя киммерийской школе живописи, представителями которой были такие русские мастера кисти, как Э.Я. Магдесян, К.Ф. Богаевский, М.А. Кириенко-Волошин, К.К. Арцеулов, М.П. Латри, А.И. Фесслер, А.И. Ганзен. Эта школа родилась в восточной части южного берега Крыма, в Феодосии и Коктебеле, на территории древней и загадочной области под названием Киммерия. Художники-киммерийцы преклонялись перед стихией первозданной природы, были заворожены мифами и легендами древней Таврии, пускали в ход игру воображения и полет фантазии. Они преклонялись перед могуществом мироздания и очень редко обращали внимания на простых смертных.

А что Лагорио? Он продолжал совершенствоваться в различных жанрах и техниках. Подмечены перемены в его маринах. Певец тихого и спокойного моря неожиданно создает целый ряд запоминающихся полотен с изображением бушующей морской стихии. Это «Шторм» (конец 1860-х), «Одинокий корабль в бурю» (1875), «Кораблекрушение» (1888), «Буря на море» (1901) и целый ряд других картины подобного плана. Недостаток биографических сведений о Лагорию не дает нам возможности точно определить с чем было связано появление подобных работ. Возможно – это причуды богатых заказчиков. Значительная часть работ и по сей день хранится в частных коллекциях. Возможно и другое. Это - те социальные потрясения и бури, которые охватили русское общество в последней трети XIX-го и в самом начале века ХХ-го. На них настоящий большой художник не мог, конечно, не реагировать.


Л.Ф. Лагорио
Кораблекрушение. 1888
Частное собрание

Либеральные реформы Александра II открыли возможность для создания в России независимых творческих объединений художников разных жанров и направлений. В 1870 году в Петербурге было учреждено знаменитое Товарищество передвижных художественных выставок. Членами товарищества стали в основном бывшие воспитанники Петербургской академии художеств, восставшие против консервативных академических порядков и демонстративно покинувшие станы alma mater, чтобы нести свое искусство в народ.

Лагорио не был ни членом Товарищества, ни участником-экспонентом передвижных выставок. Но он был далеко не чужд общению с народной аудиторией, идеям проникновения искусства в массы. В 1880 году по инициативе художника и педагога Э.С. Вилье де Лиль-Адана в Петербурге создается кружок художников-акварелистов. В 1887 году кружок обретает статус Общества русских акварелистов. Лагорио приветствовал создание новой общественной организации и вскоре, став ее действительным членом, оказался в кругу друзей и единомышленников. Таких, как маринист и баталист А.П. Боголюбов, маринист А.К. Беггров, живописцы К.Е. Маковский, А.Д. Кившенко, В.Д. Поленов и другие.

Лагорио активно участвует в акварельных вернисажах, традиционных «Пятницах акварелистов», представлявших из себя своего рода художественно-артистические и музыкально-литературные встречи. Они проходили ежегодно с октября по апрель в помещении Академии художеств. К Лагорио, который в отличие от Айвазовского писал свои произведения на основании этюдов, как и ко многим современным ему художникам, приходит понимание особой ценности этюда как самостоятельного произведения. Этому пониманию в немалой степени способствовала проходившая в 1885 году XIII передвижная выставка, на которой В.Д. Поленов представил публике серию великолепных этюдов из палестинского цикла.

Все это стимулировало работу Лагорио в технике акварели, хотя увлекаться ей он начал еще в молодые годы. В Центральном военно-морском музее в Петербурге хранится прекрасная серия акварелей художника, посвященных Севастопольскому водопроводу – уникальному сооружению, состоящему из серии тоннелей и акведуков. Водопровод, необходимый для нужд флота, был построен в 40-х годах XIX века по инициативе адмирала М.П. Лазарева. Работы датированы 1850 годом. Целый ряд прекрасных акварелей был выполнен художником во время пенсионерской поездки за рубеж. Привлекательны кавказские акварели Лагорио, выполненные во время его поездок 1860-х годов.

Л.Ф. Лагорио
Кавказский пейзаж. Акварель. 1861.

Но особое место в творчестве Лагорио акварель получила в последний период его жизни. Среди его акварелей большое количество морских пейзажей, видов Крыма и других местностей, по которым путешествовал художник. Акварели, сепии, карандашные рисунки Лагорио строги по композиции, но полны жизни и экспрессии. Издатели открытых писем (открыток) охотно тиражировали лучшие из произведений мастера. Его работы, и в первую очередь акварели на темы малой родины, стали своеобразной визитной карточкой Крыма. Благодаря открыткам по произведениям Лагорио многие россияне впервые узнали что такое «Ласточкино гнездо», крымские горы, насколько поразительны прибрежные виды, черноморские города и селения.

В 1890 году Лагорио стал одним из учредителей Санкт-Петербургского общества художников. С весны следующего года общество, объединившее в своих рядах более 50 мастеров кисти, развернуло регулярную выставочную деятельность в Петербурге и Москве. Выставки общества, как и выставки передвижников, посещали десятки тысяч человек. На их обозрение выставлялись сотни полотен. Лагорио был активным участником многих показов, что, безусловно, способствовало росту его популярности среди почитателей искусства и авторитета в профессиональной среде.

В 1900 году профессор живописи Лев Феликсович Легорио был удостоен звания почетного члена Императорской Академии художеств. Никаких привилегий и благ звание это не давало. Но все же внимание к себе академии для старого художника было приятно. Его кисть и карандаш работали также отчаянно, как в молодости. И продолжалось это вплоть до кончины художника, которая последовала в Петербурге
22 декабря 1905 года.