Николай Иванович Кривцов - тульский (1823—1824), воронежский (1824—1826) и нижегородский (1827) губернатор. 

Человек с европейским образованием, близкий друг Пушкина, герой Отечественной войны 1812 года, добросовестный и неподкупный чиновник оказался не способен к губернаторской службе: был трижды смещен с поста руководителя губернии за несдержанность и рукоприкладство.

Французское ядро для героя

Николай Иванович Кривцов родился 1 февраля 1791 года в родовом имении Тимофеевском Болховского уезда Орловской губернии. «Его родители были небогатые местные дворяне, и все свое детство он провел в деревне, без серьезного воспитания, но при значительном баловстве, - писал о Кривцове, опираясь на его дневниковые записи, Б.Н. Чичерин (дядя известного русского дипломата Г.В. Чичерина, в 1890 году опубликовал в «Русском архиве» свои воспоминания о Кривцове, с которым они жили по соседству в Тамбовской губернии с 1828 по 1843 год. У Чичерина хранился дневник Кривцова, - И.П.) - Когда пришла пора поступать на службу, родственник его, Сергей Николаевич Тургенев, отец известного писателя, отвез его в Петербург и определил юнкером в полк. Произведенный в офицеры он со страстью предался военному делу и принял участие в войне 1812 года».

Отечественная война 1812 года перевернула жизнь молодого офицера. Поручик лейб-гвардии Егерского полка уцелел в сражении при Смоленске, в Бородинской битве был ранен в левую руку навылет, попал в госпиталь при Московском воспитательном доме и через несколько дней, вместе с другими ранеными русскими офицерами, оказался в горящем городе, захваченном Наполеоном. В те же палаты были помещены и изувеченные под Бородино французские воины. Наполеон вскоре оставил древнюю русскую столицу, бросив своих раненых солдат и офицеров. От расправы разгоряченной толпы, пытавшейся ворваться в госпиталь, их спас поручик Кривцов. Он надел мундир, назвался московским генерал-губернатором и не допустил расправы. За этот поступок Николай Иванович был удостоен личной похвалы императора Александра I и награжден орденом Почетного Легиона, который ему вручил после окончания войны Людовик XVIII.

После выздоровления Кривцов вернулся в действующую армию и быстро получил повышение – в мае 1813 года он отличился в сражении при Бауцене, за что 15 июля того же года был произведен в штабс-капитаны. Но следующая битва (16-17 августа 1813 года при Кульме) оказалась роковой - рядом с Кривцовым взорвалось ядро, оторвав офицеру левую ногу.

Несчастье произошло на глазах Александра I, наблюдавшего за ходом битвы. Император распорядился определить Кривцова в лучший госпиталь и выдать столько денег на лечение, сколько потребуется. Больше года Кривцов лечился в Праге, потом был отправлен в Лондон. Врачи не только спасли ему жизнь, но и поставили на ноги, сделав искусный протез. «Хотя деревянная нога его была образцовая, щегольская, так что мудрено было разглядеть, которая сделана из дерева и пружин и которая из костей и мяса, но все же не мог он много ходить», - отмечал близкий друг Кривцова князь П.А. Вяземский. Кривцов получил от английских врачей два протеза, один из них подарил Парижскому инвалидному дому.

15 июля 1815 года Кривцов вышел в отставку по болезни и на два года остался в Европе. Он понимал, что с военной карьерой покончено, а для службы на гражданском поприще ему не хватало образования, и этот пробел он постарался восполнить. Николай Иванович проехал всю Европу, «восторгался красотами природы и образованным бытом тех стран, через которые довелось ему ехать. Пытливый ум его вникал во все хозяйственные подробности: он осматривал фабрики, различные заведения, собирал самые точные сведения и заносил в дневник. В Женеве, а потом в Париже он слушал лекции по технологии, физике, политической экономии, литературе, праву, сближался с замечательными людьми, много читал, учился английскому языку, - вспоминал Б.Н. Чичерин. - В Париже он ревностно посещал музеи, где в то время были собраны величайшие сокровища искусства. В видах распространения образования в России, он одним из первых занялся изучением Ланкастерских школ, которые тогда только возникли».

В Париже Кривцов жил в доме Ф.С. Лагарпа, первого учителя Александра I. Это знакомство во многом определило будущее Николая Ивановича. Благодаря восторженным рекомендациям Лагарпа, сразу по возвращении Кривцова из-за границы Александр I назначил его камергером и причислил к Министерству иностранных дел.

«Анаксагор» из окружения Пушкина

Либеральные взгляды и любовь к прекрасному привели Кривцова в «Арзамас» - литературный кружок, в который входили Карамзин, Дмитриев, Жуковский, Вяземский и молодой Пушкин. «Он не был записан в Арзамасском штате, но был приятелем почти всех арзамасцев», - писал П.А. Вяземский.

Знакомство Кривцова с Пушкиным состоялось 28 июня 1817 года у Тургенева, и с тех пор завязалась крепкая дружба. В декабре 1817 года Пушкин посвятил Кривцову первое стихотворение «К Анаксагору». Как отмечал исследователь творчества поэта Н.П. Гаевский, «уже одно это сопоставление Кривцова со знаменитым греческим философом, который провел молодость в продолжительном путешествии с целью самообразования, доказывает, как высоко ставил Пушкин своего нового приятеля». В начале 1818 года Кривцов получил назначение в русское посольство в Лондон. А.С. Пушкин подарил Николаю Ивановичу в дорогу «маленькое изящное издание La Pucelle Вольтера» с автографом: «Другу от друга, 1818, марта 2». (Издание с автографом хранится в Российской национальной библиотеке).

Когда сожмешь ты снова руку,

Которая тебе дарит

На скучный путь и на разлуку

Святую Библию Харит?

Амур нашел её в Цитере,

В архиве Шалости младой.

По ней молись своей Венере

Благочестивою душой.

Прости, эпикуреец мой!

Останься век, каков ты ныне,

Лети во мрачный Альбион!

Да сохранят тебя в чужбине

Христос и верный Купидон!

Неси в чужой предел Пената,

Но, помня прежни дни свои,

Люби недевственного брата,

Страдальца чувственной любви!

Известно и еще одно стихотворение А.С. Пушкина, адресованное Кривцову в 1819 году.

Не пугай нас, милый друг,

Гроба близким новосельем:

Право, нам таким бездельем

Заниматься недосуг.

Пусть остылой жизни чашу

Тянет медленно другой;

Мы ж утратим юность нашу

Вместе с жизнью дорогой;

Каждый у своей гробницы

Мы присядем на порог:

У пафосския царицы

Свежий выпросим венок,

Лишний миг у верной лени,

Круговой нальём сосуд —

И толпою наши тени

К тихой Лете убегут.

Смертный миг наш будет светел;

И подруги шалунов

Соберут их легкой пепел

В урны праздные пиров.

Несколько лет, проведенных Кривцовым за границей, а Пушкиным в ссылке, сначала в Кишиневе и Одессе, а потом в Михайловском, отдалили их друг от друга, но они вели переписку, из которой сохранились только три письма Пушкина, которые впервые были опубликованы в журнале «Русский архив» в 1864 году.

В своем письме от 20 декабря 1823 года, когда Кривцов уже служил тульским губернатором, Пушкин спрашивал князя Вяземского: «Что Кривцов? Его превосходительство мог бы мне аукнуть».

Тогда же Пушкин послал ему из Одессы личное письмо: «Милый мой Кривцов, помнишь Пушкина? Не думай, что он впервые после разлуки пишет к тебе. Но Бог знает, почему письма мои к тебе не доходили. О тебе доходят до меня только темные слухи. А ты ни строчкой не порадовал изгнанника! Правда-ли, что ты стал аристократом? Но не забывай демократичных друзей 1818 года. Все мы разбрелись. Все мы переменились. О, дружба, дружба!».

«Темные слухи», о которых писал А.С. Пушкин, касались истории с участием тульского губернатора Кривцова, скандального эпизода в его биографии, о котором говорил весь свет русского общества.

Продолжение следует.