Тот самый Рудаков

В 1970 году в Англии при участии известного специалиста в области истории Византии профессора Д. Оболенского была переведена на английский язык и издана книга полузабытого русского исследователя, приват-доцента Московского университета Александра Петровича Рудакова «Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии». Первое и единственное русское издание этой книги было выпущено в мятежном 1917 году в Москве. Уже в 20-е годы книга Рудакова стала библиографической редкостью, но не утратила своего научного значения. На протяжении многих последующих лет к этой книге неизменно обращались специалисты. И не только из России, но и из стран Западной Европы.

Книга того заслуживала. Ее глубокая научная фундаментальность снискала заслуженную славу. Мастерски исполненные, «Очерки» Рудакова раскрывали многогранную в своих внутренних связях, живую и широкую картину жизни городов Восточной Римской империи. Даже критики, упрекавшие автора «Очерков» в некоей статичности изображения византийской жизни, признавали огромную научную эрудицию Рудакова, позволившую ему по крупице собрать и виртуозно обобщить огромный историко-культурный материал. Знакомя читателя с комплексом самых разнообразных проблем и реалий византийской жизни, «Очерки» освещали городской быт, жизнь деревни и поместья, условия жизнедеятельности разных классов и групп населения. Автора интересовало все до мельчайших подробностей: ремесло и торговля, столица и провинция, техника ремесленного производства и судьба непосредственных производителей. К этому необходимо добавить, что выполненное Рудаковым исследование носило пионерный характер. К изучению проблем, связанных с социальной жизнью городов, вопросов социальной психологии и демографии, он обратился одним из первых, задолго до того, как исторической наукой была осознана несомненная актуальность этой проблематики.


А.П. Рудаков. «Очерки византийской культуры» 


Редактор лондонского издания «Очерков» о судьбе автора замечательной книги практически ничего не знал, не был знаком с последующими его работами, а потому вполне логично предположил: после 1917 года Рудаков «исчез в смятении Октябрьской революции». Однако это предположение было неверным. Блистательно начатая карьера Рудакова - византиниста действительно неожиданно и круто оборвалась. Судя по тексту «Очерков», он готовил их продолжение, новую еще более фундаментальную научную монографию. Ее не последовало, и византинисты, потеряв своего талантливого коллегу из вида, предположили худшее.

Но Рудаков не исчез в «смятении революции», не утонул в революционном омуте. Просто – сменил место жительства, сменил службу, сменил научные интересы. Возможно, ученый полагал, что это временно, что это ненадолго, а получилось – навсегда.

Покинув в 1918 году Московский университет, Рудаков переехал в родную Тулу. Здесь он оказался целиком поглощен живой жизнью и массой проблем, которые не оставляли и минуты времени для занятий по истории Византийской империи, для кабинетной работы. Надо было спасать родную культуру, каждый день что-то отстаивать, кого-то убеждать…

Хочу заметить, что связь с родным городом, где в 1886 году, в семье ремесленника-оружейника он родился, где прошли его детство и юность, Александр Петрович не терял никогда. Он постоянно приезжал сюда в 1904-1909 годах, будучи студентом Московского университета. Позднее, став приват-доцентом и членом Императорского Московского археологического общества, принимал участие в работе Тульской губернской ученой архивной комиссии.

Раскрою маленький секрет, который секретом практически не является: почти также увлеченно, как византийской и античной историей, Александр Петрович Рудаков со студенческих лет занимался историей России. Из-под его пера выходили не только такие работы, как «Аграрный вопрос в политике и литературе последних десятилетий Римской республики», но и сочинения по русской истории, например, «Боярство и самодержавие в XVI веке». И если за первое из указанных сочинений студент Императорского Московского университета Рудаков был удостоен золотой медали, то за второе ему присудили весьма престижную в то время премию имени Н.В. Исакова.

До 1918 года Рудаков все же в большей мере был востребован как блестящий знаток античности и европейского средневековья. Его университетский учитель, крупнейший русский историк-позитивист, профессор Павел Гаврилович Виноградов дважды писал ходатайства об оставлении Рудакова в Московском университете для подготовки к получению профессорского звания по кафедре всеобщей истории. В одном из этих ходатайств были такие строки: «А.П. Рудаков обладает необыкновенной начитанностью, огромным трудолюбием и жадностью знания. В своих письменных работах и при обсуждении рефератов он обнаружил незаурядную наблюдательность и способность обращения с историческими фактами».

В 1913 году в Петербургском университете Рудаков успешно сдал магистерский экзамен. Темой его сочинения был «Первый афинский морской союз». В 1914 году Рудаков был утвержден приват-доцентом Московского университета. Вышедшие в 1917 году «Очерки» представляли собой, по всей видимости, его магистерскую диссертацию. Когда и при каких обстоятельствах проходила ее защита – не известно. Однако в 1918 году Рудаков уже значился профессором Московского университета. Но, видимо, в Москве он в это время уже бывал наездами, окончательно обосновавшись в родной Туле.

Главное, что удерживало Рудакова в Туле, что определило его жизненный выбор - это стремление быть полезным на своей малой родине. К этому времени он уже многое сделал для того, чтобы обратить внимание местных властей и общественности на проблемы сохранения исторического и культурного наследия города русских оружейников и Тульского края. Именно Рудакову старинный город русской славы в значительной мере обязан тем, что был сохранен от разрушения самый главный исторический памятник города – Тульский кремль, построенный в начале XVI столетия при участии итальянских мастеров. Незадолго до Первой мировой войны в городской думе всерьез обсуждался вопрос о том, чтобы разобрать мощные крепостные стены и башни, а прочный старинный кирпич употребить на хозяйственные нужды города. На территорию кремля покушались и построенная здесь первая городская электростанция, и расположенный поблизости оружейный завод…


Так выглядел Тульский кремль, когда А.П. Рудаков встал на его защиту 


А.П. Рудаков. «Тульский кремль» 

Лишь благодаря настойчивым протестам передовой общественности города кремль удалось спасти от разрушения. В хоре защитников кремля голос молодого московского ученого и потомственного тульского оружейника Александра Рудакова звучал особенно громко и призывно. В местной печати появился цикл его статей, посвященный истории оборонительных сооружений Тулы, а в 1916 году в одной из местных типографий была выпущена брошюра Рудакова «Тульский кремль». Каждая строчка этого сочинения пронизана сердечной болью патриота и гражданина за родную землю, родную старину. Бичуя провинциальную косность, автор поднимается до серьезных обобщений. «Заброшенность Тульского кремля, - отмечал Рудаков, - лишний раз говорит нам о том, как печально положение остатков родной старины в России, где они массами гибнут и от наивного вандализма масс, и от самоуверенного варварства их полуобразованных и тем более опасных, утилитарно настроенных руководителей».

В дни революции и гражданской войны опасность разрушения наследия прошлого сделалась еще более очевидной, и Рудаков понял, что его место в Туле, что он должен сделать все возможное, чтобы сохранить для потомков исторические реликвии народа. В 1918 году Рудаков назначается уполномоченным Главархива по Тульской губернии и проделывает поистине титаническую работу. С сентября 1918 года по март 1919 года Рудаков вместе с четырьмя помощниками берет на учет наличные архивы всех дореволюционных губернских, уездных и волостных учреждений.


А.П. Рудаков. «По Тульскому краю. Пособие для экскурсий» и «Очерки из истории Тулы и Тульского края» 

Благодаря Рудакову и его команде десятки тысяч ценнейших исторических документов, связанных с историческим прошлым Тулы, ее заводов и фабрик, государственных и общественных учреждений, просветительских обществ, с жизнью и деятельностью выдающихся туляков были спасены от почти верной гибели. Ценнейший фонд губернской земской управы, например, Рудаков отыскал аж на местном складе утильсырья. Еще немного и документы истории превратились бы в жидкую массу, а потом из них сделали бы бумагу и напечатали на ней произведения революционных вождей.

Поставив на чашу весов блестящую научную карьеру профессора-византиниста Московского университета и должность скромного провинциального служащего, Рудаков выбрал последнюю, потому что знал: то, что может сделать он для родного города и края за него не сделает никто.

Параллельно с архивным делом в эти трудные годы Рудаков активно занимается пропагандой исторического и культурного прошлого Тулы и ее округи. Читает лекции в вечерних школах, кружках по ликвидации неграмотности, в рабочих клубах, на учительских курсах. Пишет статьи, брошюры и книги по истории края. После создания в Туле педагогического института Рудаков становится его профессором и первым заведующим кафедрой истории СССР.

Собирая свою «тулиану», я нашел многое из того, что было написано Рудаковым. Раздобыл его «Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии», брошюру «Тульский кремль», книгу «Очерки по истории Тулы и Тульского края» (1923), сборник экскурсий «По Тульскому краю»(1925) и комплект краеведческого журнала «Тульский край» с его интереснейшими статьями. Каждой находке я был бесконечно рад не только потому, что книги и статьи Рудакова содержали ценные для молодого историка-краеведа обширные и достоверные сведения, но и потому, что они были наполнены особой энергетикой этого славного человека: энергетикой патриотизма, ответственности, научного поиска.

Александр Петрович Рудаков умер незадолго до начала Великой Отечественной войны, в декабре 1940 года, в возрасте 54 лет. Оставшаяся после него уникальная научная библиотека, состоявшая из редчайших книг по всемирной истории и истории Византии на нескольких европейских языках, долгое время хранилась вдовой ученого и никого практически не интересовала.


Книга Эрика Олай из личной библиотеки А.П. Рудакова 

В 1960-е годы незначительная часть библиотеки попала в областной краеведческий музей. Большая же ее часть, к величайшему сожалению, стала добычей перекупщиков и разошлась по букинистическим магазинам Москвы и частным собраниям. В студенческие годы мне удалось приобрести через третьи руки лишь одну из книг из библиотеки Рудакова. Это книга Эрика Олай «История свеков и готов», изданная в Стокгольме в 1654 году Иоганном Локсением. Наряду с книгами, написанными А.П. Рудаковым, эту книгу я также храню как память о замечательном ученом и пламенном патриоте России.