Олег Михайлов: Тульский театр станет более глубоким, умным и актуальным

Несколько дней назад заслуженный работник культуры Российской Федерации Олег Михайлов был представлен в качестве директора Тульского академического театра драмы. Первое интервью в новой должности он дал изданию «Бренды России».

- Олег Станиславович, в открытых источниках очень мало информации о Вашей профессиональной деятельности. Однако известно, что много лет Вы возглавляли Камерный музыкальный театр имени Бориса Покровского. Расскажите, с чего все начиналось? Как пришли в театр? Вы же сами не артист?

- Не артист. После школы, пошел по стопам предков. По маминой линии у меня почти все военные. Дедушка всю жизнь прослужил в танковых войсках. Герой, много медалей. Генерала не дали из-за того, что бабушка была дворянского происхождения. Учился я в военном училище на подводника, но там были серьезные требования по здоровью, и от этого выбора мне пришлось отказаться.

Домой вернулся в полной растерянности. Тем временем, у моего приятеля мама работала концертмейстером в театре Покровского. И им был нужен художник-декоратор. А я всегда хорошо и много рисовал. Решил попробовать. Так и остался.

- На всю жизнь?

- Была попытка уйти. В молодости попробовал себя в торговом бизнесе, но быстро понял, что это совсем не мое. Попросился обратно в театр. А там художник уже не нужен. Взяли меня рабочим оркестра. Потом заведовал монтировочным цехом, постановочной частью... И 20 лет я отработал там директором.

- Все ступеньки прошли.

- Почти американская мечта. Борис Александрович Покровский относился ко мне как к сыну. Мы с ним проработали 37 лет! Были трудности, не скрою.

На фото: Борис Александрович Покровский. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Народный артист СССР 

- В начале 2017-го газеты много писали о скандале с увольнением режиссера.

- К сожалению, этот инцидент освещался только с одной стороны. В его основе лежали творческие разногласия между величайшим дирижером Геннадием Николаевичем Рождественским и учеником Бориса Александровича Покровского режиссером Михаилом Кисляровым. Во время работы над оперой Моцарта «Милосердие Тита» возник вопрос: делать ли перевод произведения на русский язык.

- Но во всем мире оперы ставятся на языке оригинала.

- Вот и Геннадий Николаевич Рождественский тоже был против. Режиссер выступил его оппонентом. И что тут началось… Режиссера обидели… У нас была встреча с советником Президента Владимиром Толстым. И Геннадий Николаевич Рождественский ему сказал: «Меня поставили перед выбором: или режиссер, или Моцарт. Я выбрал Моцарта».

Кстати, огромное спасибо Владимиру Ильичу, что помог сохранить театр, труппу, оркестр. Он лично занимался этим. Ведь вскоре было подписано распоряжение о реконструкции Камерного театра, и он торжественно перешел под управление Большого. Выводы делайте сами.

У меня же хранится письмо от Геннадия Николаевича Рождественского. Читайте!

- «Дорогой Олег Станиславович! Стоит ли повторять насколько я был шокирован известием о Вашем увольнении. Вся моя деятельность на посту музыкального руководителя театра смогла быть столь результативной, 10 постановок, благодаря Вашей дружеской поддержке моих начинаний, осуществляемой всегда в тактичной и весьма продуктивной форме. Спасибо Вам. Хочу заверить Вас, что я сделаю все от меня зависящее для возобновления в ближайшем будущем в той или иной форме нашего сотрудничества. Стокгольм. 2017 год».

На фото: Народный артист СССР Геннадий Николаевич Рождественский

- Геннадий Николаевич был звездой мировой величины. Главный дирижер Симфонического оркестра Би-би-си, Венского симфонического оркестра, Королевского Стокгольмского филармонического оркестра. Чье мнение может быть весомей?

- Потом Вы работали в МХАТе. И вновь оказались в эпицентре проблемной ситуации.

- Отбивался от нее всеми правдами и неправдами. Во МХАТе я был директором 9 месяцев. Но смягчать ситуацию с Татьяной Васильевной Дорониной уже было бесполезно. Мы прилагали все усилия, чтоб это просто не взорвалось.

На фото: Татьяна Васильевна Доронина. Народная артистка СССР

- Как там сейчас?

- Там превосходнейший менеджер Эдуард Бойков. Свою работу он выполняет блестяще. У него голова работает, как компьютер – 24/7. А Татьяна Васильевна – творческий человек и женщина с характером. Это ее театр. Она его растила, уберегла. Все мои попытки найти у них что-то общее, убедить в необходимости компромисса не привели ни к какому результату. Ну, кроме моей операции на сердце. А у меня дочери 9 лет. Хочу ее выдать замуж, и еще может Бог даст внуков…

- У Вас на странице под информацией о назначении на должность директора Тульского театра артисты МХАТа пишут поздравления.

- И просят: «возьми нас в Тулу». Согласны на любые работы. Потому что для меня именно артист главный в театре, я так воспитан.

- Год до этого Вы отработали директором тульского Театра юного зрителя. Как восприняли новое поприще? Ссылка или дом отдыха?

- Тулу я воспринимаю как… «Господь управит».

- В смысле?

- После МХАТа у меня был ряд предложений. Но я человек верующий, и не стесняюсь этого. Как-то пошел поклониться иконе Матроны Московской. Уже после я выяснил, что она еще и Тульская…

- Себинская. Из Тульской губернии.

- Я урожденный москвич, абсолютно не знал этого. Пошел к иконе, потому что почувствовал в этом необходимость. Господь повел. А на обратном пути раздался звонок. Рыбкина Татьяна Вячеславовна: «Не хотите попробовать? Приезжайте, поговорим».

- И сразу согласились?

- Сначала даже серьезного восприятия не было. А потом подумал: Борис Александрович Покровский создал свой камерный театр в 61 год. Может это вызов?

Да и потом, у меня папа туляк. Родители развелись, когда мне было всего полтора года, и я его почти не знал. Один раз только мы с мамой приезжали на похороны деда в Тулу. Это было в 1979 году. Единственное, что я знал про деда – это его место работы, на молокозаводе.

Совершенно неожиданно в ТЮЗе у меня нашлись почти родственники. Оказывается, моя бабушка взяла на воспитание дочку своей умершей подруги. Сейчас эта девочка уже сама стала бабушкой, и мы с ней встретились в театре, и благодаря ей я смог найти могилы моих предков. Сейчас поставил там крест и памятную плиту. Значит, точно судьба. Господь управил.

- В ТЮЗе Вас сразу приняли?

- Разумеется, нет. Московская штучка приехала, непонятно чего хочет… Но в конечном счете зрители приходят не на мои лекции с годовыми отчетами, а на спектакли, на артистов. И сейчас образовалась хорошая команда. Правда, я им сразу честно сказал: что надо искать ансамблевые спектакли. Другой уровень пока не вытянуть. Надо много заниматься. И первым, кого я взял, это был педагог по вокалу и концертмейстер.

- Запели?

- И хорошо запели. За год в ТУЗе мы сделали много интересного. Но ребята сами этого захотели. Без их желания ничего не вышло бы.

- Драма запоет?

- Запоет, конечно. Они и так поют. Есть прекрасные вокалисты. Плюс, они прекрасно двигаются. И есть молодые перспективные ребята. Я прихожу в театр с чувством уважения и почтения. Никакого превосходства или наглости.

- Как Вам репертуар?

- Режиссура некоторых последних спектаклей вызывает во мне определенное удивление: зачем? Зачем с таким творческим потенциалом труппы заниматься такой «клюквой». Не понимаю. Просто надо находить нормальных режиссеров. Привозить и работать. Думать, решать пробовать. Сейчас делаю ставку только на артистов.

- В приоритете будут современные пьесы или классика?

- Думаю, такого выбора не стоит. Надо смотреть, что заходит. На мой взгляд в Тульском театре живет Островский. По всем персоналиям. Вот он, здесь. Берите, ставьте. Это же кладезь, русский Шекспир. Но тратить силы на какие-то неизвестные турецкие вещи…. Не понимаю зачем.

- А если публика хочет чего-то развлекательного?

- Ее надо и развлекать, и заставлять думать. У меня сейчас на «Снежной королеве» люди выходят и плачут. И говорят «спасибо». Потому что это Андерсен, это история любви, страдания и это сказка, чудо, волшебство. Одно другое только дополняет. Нельзя слепо идти на поводу у публики. Так мы и до «Смехопанорамы» доработаем. Поставьте Гоголя. Там же обхохочешься. Достоевского «Дядюшкин сон». Есть куча вещей, которые можно делать. Мне было бы оскорбительно работать в театре, если публика в него приходит только ради буфета и смеха.

- Можно сказать, что Тульский театр станет более глубоким и умным?

- Конечно. И актуальным. Сейчас в ТЮЗе мы сделали спектакль по СВО. Возили его в Тольятти. Вы не представляете, что там творилось. Зал стоял 20 минут. Есть актуальная история, которая задевает.

- Когда ждать изменений?

- В ТЮЗе я месяца три-четыре присматривался. Для прогнозов еще слишком рано. Здесь и труппа больше, и ответственность другая. Резких поворотов не планируется. Будем советоваться с коллективом. Думать над репертуаром. Корректировать. Мне здесь интересно. Хотелось бы Островского, Чехова, хорошего Довлатова. Недавно посмотрел «На дне» в Новомосковске. И знаете, неплохой спектакль. Он несколько клиповый, но куда сейчас от этого денешься.

- А как же теперь ТЮЗ?

- Не бросаю. Репертуар мы сделали. Все проговорили. В планах расширение аудитории. И показатели по Пушкинской карте никто не отменял. Сейчас делают «Недоросля», премьера состоится в апреле. Потом будем ставить «Казаки» по Толстому. Инсценировку пишет артист Малого театра Сергей Потапов. Еще делаем спектакль по Пушкину. Это оригинальная полубалаганная работа «Сказка о Султан Султаныче» по запискам Пушкина. Далее - совместная работа с ГИТИСом. К 8 июля готовим красивый семейный спектакль про Петра и Февронию. Он будет хорошо смотреться и на других площадках. Это совместная работа с Театром кукол. Они нам делают змея-Горыныча.

- Вы так погружены в работу ТЮЗа, что невольно возникает мысль о возможном совмещении, как сейчас это произошло с Гергиевым. Нет?

- Сейчас эта тема не звучит, но мысли такие, скажу честно, были. Почему они возникали? Потому что в Туле вполне можно выстроить театральную идеологию, создать концепцию духовного развития зрителя. Здесь нам вполне по силам «взять» человека в четыре года и довести до тридцати. Сопровождая его: от Буратино и Чиполино, через Куприна к Шекспиру, Чехову, Островскому. Если получится это создать, то почему нет? Но при полной творческой независимости коллективов.

Здесь проще и финансовое регулирование, можно сделать театральный комбинат, который будет обслуживать сразу все объединение, автобазу. Да и спрос потом – с одного, а не с троих.

- Ваша семья осталась в Москве?

- Да. У меня вторая жена. Она поет в Большом театре и не представляет свою жизнь без сцены. Первая умерла 15 лет назад. Семь лет провели с сыном вдвоем. Зато я теперь изумительно готовлю. Второй раз, как говорил Жванецкий, женился по лени. Нашел ее в собственном театре. Повезло.

- Скучаете?

- Конечно. Немного облегчает разлуку дача в Заокском. Там и встречаемся. Это наше «Бологое», только между Тулой и Москвой.

- В чем Вы видите основное преимущество Тульского театра?

- В его свободе. Есть авторские театры, основанные на курсах мастеров. В Туле другой театр. Он не ограничен в творческом поиске. Можно приглашать режиссеров, художников, композиторов. Получилось – отлично. Нет – до свидания. Думаю, все получится.