Загадочный Платон Кусков

Года три-четыре назад мне попалось на глаза необычное объявление о том, что некая организация проводит Международный литературный конкурс по номинациям «Малая проза» и «Поэзия» имени Действительного Статского Советника, поэта и философа Платона Александровича Кускова. Сначала я подумал, что это какой-то розыгрыш, мистификация в духе чиновника Пробирной палатки Козьмы Петровича Пруткова. Ну не взбредет же в голову кому-либо проводить литературный конкурс имени камер-юнкера Александра Сергеевича Пушкина? Или конкурс имени коллежского асессора Николая Васильевича Гоголя? Но, нет. Всё оказалось по серьезному. У конкурса я обнаружил учредителя - Давида Данилова-Абросимова (как впоследствии оказалось праправнука Платона Кускова по материнской линии) и информационных спонсоров - Ресторан «RAFINAD» (Харьков); Деловой журнал «Губерния»; Музыкально-театральная библиотека им. К.С. Станиславского; Издательское предприятие «Слово».

Ну, да ладно с ним, с конкурсом. Имя Платона Кускова показалось мне почему-то знакомым. Так оно и есть! На задворках одного из книжных шкафов моей библиотеки много лет печально стоял томик П.А. Кускова, вернее, конволют из трех произведений этого автора – стихотворного сборника «Наша жизнь» (Петербург, типография В.С. Балашова, 1889), брошюры «Наши идеалы: Разговоры на палубе» (Москва, типография И.Д. Сытина) и книги «Наше место в вечности» (Киев, типография С.В. Кульженко, 1907). На всех трех сочинениях дарственные надписи неизвестному (или неизвестной): «А.Ф. Радченко от автора».

Кускову посвящена краткая статья в Википедии и несколько кратких справочных материалов, из которой явствует, что человек этот родился в семье чиновника 18(30) ноября 1834 года, а ушел из жизни 15(28) августа 1909 года. Известен он был как поэт, философ-гуманист и переводчик У. Шекспира.

О детских годах Кускова, его родителях сведений сохранилось очень мало. Некоторые детали отражены в автобиографических записках Кускова «В доме у бабушки», опубликованных в 1907 году в «Неве», именовавшей себя «газетой для всех и обо всем».

Известно, например, что средства у семейства были скромные, и проживала семья в арендованных квартирах. Образование Платон Кусков получил в Санкт-Петербургском коммерческом училище, из чего напрашивается вывод о том, что происхождение он имел скорее купеческое, чем дворянское. Дети дворян поступали в коммерческие училища крайне редко, да и то, если родители их были несостоятельными. Коммерческое училище находилось под покровительством правительства и было ориентировано на подготовку крупных коммерческих деятелей. Воспитанники училища, обучавшиеся в его стенах в течение 7 лет, получали образование европейского уровня, однако никакими привилегиями не пользовалось, а могли рассчитывать лишь на рядовые должности в коммерции. Выпускники 1850-х годов, к числу которых относился и Платон Кусков, оказались в сравнительно выгодном положении. С середины 1840-х годов Россия вступила в период промышленного подъема. Открылись вакансии на должности служащих вновь учреждаемых акционерных обществ, банковских контор и бирж.


Поэтический сборник П.А. Кускова «Наша жизнь». Разворот титульного листа с автографом автора и экслибрисом одного из владельцев конволюта

В 1853 году, по окончании коммерческого училища, Кусков был направлен на службу в Одессу в местный Приказ общественного призрения, ведавший народными школами, госпиталями и больницами, приютами для больных и умалишенных, богадельнями и тюрьмами. Однако в Одессе он провел всего несколько месяцев, после чего был переведен на аналогичную должность в Петербург.

В 1861 году, решив посвятить себя литературной деятельности, Кусков вышел в отставку. Однако недостаток жизненных средств вынудил его в 1863 году вернуться на государственную службу в незадолго до этого учрежденное Главное выкупное учреждение. Ведало оно выкупной операцией по положению о выкупе от 19 февраля 1861 года. Здесь Кусков прослужил около 30 лет. Чиновничья карьера складывалась успешно. Продвигаясь по служебной лестнице, он последовательно занимал должности делопроизводителя, помощника управляющего и управляющего делами, члена Главного выкупного учреждения от Министерства внутренних дел.

Параллельно с учебой и государственной службой Кусков занимался деятельностью литературной: писал стихи и прозу, переводил на русский язык произведения западных классиков. Первые стихотворения Кускова («Река» и «Последняя просьба») были опубликованы в 1854 году в журнале «Современник», в отделе «Литературный ералаш» без подписи автора. Молодой дебютант был доволен и этим. Позднее он печатался – в «Русском слове» (1859), «Времени» (1861), «Светоче» (1861), других изданиях. Перевел на русский язык шекспировского «Отелло» и сцену из трагедии «Ромео и Юлию» («Ромео и Джульетта»). Эти переводы увидели свет в 1870 году в 4 и 10 номерах журнала «Заря».

В начале 1860-х годов Кусков сближается с Ф.М. Достоевским и редакционным кружком журнала «Время». На страницах журнала Кусков публикует фельетоны и критические статьи, а также основанную на личных воспоминаниях «Повесть об одном сумасшедшем поэте», посвященную жизни и творчеству рано ушедшего И.П. Петкевича (1824-1859). Краткий редакционный комментарий к повести пишет лично Достоевский, изложение которой показалось писателю «довольно оригинальным».

Кусков активно участвует в проходивших на квартире братьев Достоевских дискуссиях на литературные и общественно-политические темы. Об этом упоминает в своих «Записках» известный педагог и участник народнического движения Н.Ф. Бунаков. «Невзрачный молодой человек – поэт Платон Кусков» вызвал у Бунакова симпатию своей горячностью в споре сторонников и противников возможного революционного обновления России, хотя их взгляды по данному вопросу принципиально расходились.

После отъезда Достоевского за границу Кусков становится одним из сотрудников общественно-политической газеты А.А. Краевского «Голос», издававшейся в 1863-1883 годах. Здесь публикуются его фельетоны и рецензии.

В силу возможностей своего поэтического дарования Кусков не мог претендовать на особое место в русской поэзии, но что-то привлекательное в его стихах, безусловно, имелось: искренность чувств, патриотичность, острая наблюдательность, внимание к деталям окружающей жизни. Ведь никто иной, а сам Н.А. Некрасов, свято следовавший традициям Пушкина и Белинского, издавал «Современник» в то время, когда в редакцию принес свои первые стихи некому не известный бухгалтер-канцелярист Платон Кусков. Да и журнал «Русское слово», основанный в 1859 году, стоял близко к «Современнику», и, по сути, и по требованиям к авторам. А издававшийся Ф.М. Достоевским журнал «Время», а журнал А.П. Милюкова «Светоч»? Все это издания достойные и солидные.

Судить о поэзии Кускова с точки зрения сегодняшнего дня дело, наверное, не благодарное. А потому ограничимся для начала тем, что писал о Кускове-поэте знаменитый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона: «В стихотворениях первого периода своей литературной деятельности К[усков] является бесхитростным поэтом впечатления и, несмотря на недостаток ярких красок, умеет вызвать в читателе гармоничное впечатление». Насколько это так, современный читатель может убедиться, раскрыв сборник «Поэты 1860-х годов», вышедший в 1968 году третьим изданием в Малой серии Библиотеки поэта (Л.: «Советский писатель»).

50-60 годы XIX века были временем, когда тон в русской литературе задавали пародии, эпиграммы, сатирические поэмы и стихотворные фельетоны. Пишущая братия не отличалась цеховой деликатностью. Вольными или невольными жертвами этого поветрия стали десятки довольно неплохих писателей, поэтов, драматургов, не лишенных творческих дарований. Пародии на Кускова печатались в «Искре» и «Свистке». Внутри редакции журнала «Время» яростным оппонентом Кускова выступал критик Аполлон Григорьев, не раз ставивший перед Достоевским вопрос его удалении из редакции. Этого оказалось вполне достаточным для того, чтобы Кусков на какое-то время прекратил публиковать свои произведения в столичных изданиях.

Ко второму, «зрелому» периоду литературной деятельности Кускова, очевидно, следует отнести его сочинения 1870-1880-х годов, в том числе переводы произведений одного из лучших драматургов мира Уильяма Шекспира. Что касается трагедии «Отелло», то историю венецианского мавра в XIX столетии в целом и фрагментами переводили И.А. Вильяминов (1808), С.П. Шевырев (1828), И.И. Козлов (1831), И.И. Панаев (1836), В.С. Межевич (1839), А.Е. Студитский (1841), В.М. Лазаревский (1845), П.И. Вейнберг (1864), А. Московский (1894), М.И. Лавров (1898). Позднее - А.А. Блок, А.Д. Радлова, А.Л. Соколовский, М.М. Тумковский и Л.С. Гордон, Б.Л. Пастернак и другие.

Для своего времени перевод Кусковым «Отелло» («Заря», 1870. № 4) казался не плохим, хотя в чем-то уступал переводу П.И. Вейнбега, появившемуся несколькими годами ранее. Во всяком случае, о нем очень лестно отзывался Аполлон Майков. В декабре 1869 года в письме Достоевскому Майков сообщал, что Кусков читал у него свой перевод «Отелло»: «…Прелесть! Смело говорю – это первый перевод Шекспира по-русски». Нам не известно была ли осуществлена постановка трагедии в переводе Кускова на какой-либо профессиональной или любительской сцене. То же самое можно сказать и о переведенном им фрагменте (сцены) из «Ромео и Джульетты» («Заря», 1870. № 10).

Кроме драматических переводов перу Кускова принадлежат переводы сонетов Шекспира, помеченные в поэтическом сборнике «Наша жизнь» 1885-1886 годами. Как и драматические переводы, они не избежали прозаизмов и некоторых нарушений стихотворного ритма. Поясняя это, Кусков писал: «Они переведены у меня с соблюдением стихотворного ритма, но очень часто почти не стихами и без рифмы, это единственное средство не нарушить полноты содержания и не внести в перевод часто более самого себя, чем Шекспира».

Хорошее знание английского языка (его преподавали в коммерческих училищах) дало возможность

Кускову с предельной осторожностью вторгаться в шекспировский текст. К сожалению, сегодня некоторые критики Кускова и переводчиков его поколения называют их творчество «безответственной графоманией», что не только не справедливо, но и не исторично. Кускову принадлежат также некоторые переводы поэтических произведений Г. Гейне и Г.Х. Андерсена. Кстати, осуществленный Кусковым поэтический перевод стихотворения великого датчанина «Кирстина и принц Бурис» был опубликован в Петербурге в 1899 году в третьем томе Собрания сочинений Г.Х. Андерсена. А это уже говорило о многом.

Современники находили, что поэзия Кускова была близка к поэзии А.А. Фета и Я.П. Полонского. Но он нисколько не подражал своим любимым авторам, а был до конца самостоятельным и в интимно-исповедальной, и в пейзажной лирике. Некоторые из его поэтических образов литературной критикой были признаны не только «удачными», но и «неожиданными». Встречается даже такое определение поэтического творчества Кускова: в литературном строю он стоял «где-то на полпути от Надсона к Брюсову». И это не кажется особым преувеличением.

«Бесхитростный поэт» Платон Кусков был и бесхитростным философом, болезненно ощущавшим окружающую действительность. Указывая на то, что человеческая мысль росла и развивалась до сих пор на почве двух роковых ошибок: единственности земного человеческого мира во всей вселенной и полной независимости человеческой воли от воли Создателя, Кусков говорит о необходимости поиска новых жизненных устоев, коренных перемен всех построений человеческой мысли: религии, науки, искусства, государственного устройства, общественного и домашнего уклада.

Высшая точка, до которой дошел мир в этих построениях, отмечал Кусков, выразилась в признании человеком: себя – кровным потомком обезьяны, и хлеба – единственным серьезным в жизни вопросом. Возникшая из упомянутых ошибок вера иссякла; человек чувствует себя в мире без Бога, покинутым на единственные собственные свои силы. Устраивая свою будущность, он идет по старому направлению. Но есть в мире народ, носящий в своем сердце, несмотря на темноту своего разумения, эти устои. Их носит в себе, не зная им цены и не сознавая их значения, русский неграмотный люд.

Недостаток сведений о П.А. Кускове породил легенды о нем, как о видном государственном деятеле, чуть ли не «первостепенном лице» при освобождении крестьян, что никак не может соответствовать действительности, и о его «тайных операциях» с русским золотом в Америке, которые выполнялись якобы по правительственному поручению. Обо всем этом можно прочитать в Интернете. Последнее обстоятельство, связанное с золото-валютными операциями, показалось мне, при всем при том интригующим. Каких-либо документальных свидетельств о причастности Платона Кускова к означенным операциям найти не удалось. Вместе с тем в процессе поисков всплыла весьма примечательная фигура еще одного Кускова – Ивана Александровича Кускова (1765-1823), известного путешественника, исследователя Аляски и Калифорнии, создателя Форта Росс в Америке.

Поиски сведений об Иване Кускове и возможном его родстве с Платоном Кусковым привели меня на родину путешественника, в город Тотьма Вологодской области. Среди прочих достопримечательностей этого сказочного и необычайного привлекательного купеческого городка, основанного аж в 1137 году при слиянии рек Сухона и Песья Деньга, есть дом-музей Ивана Кускова, «самого знаменитого из тотемских мореходов».

Попутно не могу не упомянуть о поэте Николае Рубцове, с которым так же связаны здешние места. Неподалеку от Тотьмы в детском доме села Никольское прошли его юные годы. Они пришлись на войну и послевоенную пятилетку. Затем была учеба в Тотемском лесотехническом техникуме.

В Тотьме изучением биографии Ивана Кускова вот уже более 15 лет занимается зав. архивным отделом Елена Филиппова. От нее-то я и узнал, что Иван и Платон Кусковы просто однофамильцы. Связи между ними, к сожалению, не прослеживается.

Собирая материалы о загадочном Платоне Кускове, я открыл для себя замечательное издание – Словарь-справочник «Русские писатели 1800-1917», вернее вышедшие его тома, с 1 по 5-й. У справочника оказалась трудная судьба. Его первый том (от А до Г) вышел на закате советской эпохи, в 1989 году. Тома со второго по четвертый вышли в 90-е годы. В начале двухтысячных средств для выпуска пятого тома не оказалось, и изданию грозило закрытие. Ситуацию спасло письмо А.И. Солженицына президенту В.В. Путину от 30 мая 2002 года. Небольшие деньги для продолжения уникальной работы нашлись. Пятый том (от П до С) вышел в 2007 году. В 2017 году ожидается выход шестого тома, который, по всей видимости, будет завершающим.

Без преувеличения скажу, что это самое полное и документированное собрание творческих биографий всех (или почти всех) причастных к русской литературе персон XIX и начала ХХ веков. В словаре содержатся подробные сведения о массе малоизвестных и забытых русских писателях, поэтах, драматургах. К «периферии» литературного процесса авторы и редакторы не менее внимательны, чем к центральным его явлениям. Благодаря этому «Русские писатели» смогли «перерасти» рамки литературной энциклопедии и стать, как справедливо отмечают специалисты, историей идей, философских, литературных и общественных течений. Нигде в мире подобных изданий нет, и этим можно по праву гордиться.

«Словарь "Русские писатели" тем и драгоценен, - писал один из рецензентов пятого тома Виктор Алёкин, - что воскрешает… маленьких, забытых русских писателей и публицистов. Между тем именно они-то и составляли реальный литературный процесс XVIII-XIX веков, а вовсе не Пушкин, Достоевский, Толстой, Горький. Не титаны определяют истинный дух своей эпохи, ее настоящий аромат, вкус. Не Зевсы населяют Олимп».

Под каждым словом Виктора Алёкина готов подписаться и я, ознакомившись с биографией и творчеством Платона Кускова.