Николай Томан: проводник меж двух миров

Николай Владимирович Томан - писатель приключенческого жанра, фантаст.

Орел, 10 декабря 1911 года. Мальчик. Его судьба с самого начала была похожа на сюжет приключенческого романа: рожденный в семье ремесленника Анисимова, он обрел имя и опору в семье латышского коммуниста. Томан – эта звучная фамилия стала его литературным и человеческим псевдонимом на всю жизнь. Она словно предопределила его путь: быть не просто рассказчиком, а томаном – тем, кто манит в дорогу и к приключениям.

Орловское железнодорожное техническое училище, Николай работал в депо станции Москва-пассажирская. Уже тогда, в гуле мастерских, рождались иные, невероятные механизмы. Восемнадцатилетний техник послал в журнал «Вокруг света» рукопись «Адское изобретение профессора Авантюрова». Отказ. Но искра писательского таланта не погасла. Она только набирала силу - в суровой действительности первых пятилеток, среди рабочих-авторов, веривших, что слово тоже орудие строительства.

Томан начал писать о железнодорожниках – честно и крепко. Его первая повесть «Машинист Громов» была выточена из правды жизни. Но его пытливый ум уже рвался за границы этой правды. Как фантаст он начал с утопии, прекрасной и мирной: «Поющий берег» (1937) – рассказ о сооружении, которое ветер превращал в орган. Это была фантазия созидателя, мечтателя, тонко чувствующего гармонию.

Но грянул гром истории, и судьба Николая Томана резко переключила стрелку. Армия. Западная Белоруссия. Лед и смерть финской войны. А потом – Великая Отечественная. Гвардии капитан Томан, помощник начальника штаба инженерных войск. Теперь у него была одна места – победа. Война вписала в биографию Николая Владимировича главы жестокого, беспощадного реализма, которые он никогда уже не сможет забыть.

И потому, вернувшись с фронта, он нашел новое направление для своей страсти к напряженному сюжету и точной детали. Послевоенный читатель жаждал не утопий, а отголосков недавней битвы, продолжения тайной войны. Николай Томан стал мастером шпионского и приключенческого боевика. «Взрыв произойдет сегодня», «Именем закона», «Вынужденная посадка» – эти названия звучали как сводки с невидимого фронта. Его проза стала динамичной и выверенной. Он знал цену каждой операции, каждой секунде до взрыва. Это была фантастика иного рода – фантастика человеческого мужества, хладнокровия и риска, развернутая в реальном, а не в вымышленном мире.

Орловский объединенный государственный литературный музей И.С. Тургенева

Но космос звал. Мечта, заглушенная грохотом войны, вновь заявляла о себе. Периодически, будто совершая тайные вылазки из мира шпионов в мир звезд, он возвращался к своей первой любви. «Говорит космос», «Девушка с планеты Эффа» – в этих книгах жила та самая лирическая интонация «Поющего берега», помноженная на опыт человека, прошедшего ад. Его встреча с внеземными цивилизациями была не столько битвой, сколько попыткой контакта, диалога, преодоления вселенского одиночества. В этом был весь Томан: инженер, веривший в разум, и солдат, тосковавший о мире.

Николай Владимирович Томан умер 6 августа 1974 года. В истории отечественной литературы он остался проводником между двумя мирами: реальностью и мечтой.