12 октября 1960 года - день инцидента с ботинком Никиты Хрущева

12 октября 1960 года в зале Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке должен был стать еще одним рутинным днем большой политики. Воздух был насыщен напряжением Холодной войны, риторикой противостояния и тяжестью «железного занавеса». Но история, с присущей ей иронией, решила вписать в сухие протоколы заседания одну из самых сюрреалистичных и запоминающихся страниц.

Поводом для дискуссии был «вопрос о Венгрии» - болезненный для западных стран и крайне неприятный для советской делегации, которую возглавлял сам Никита Сергеевич Хрущёв. Когда на трибуну поднялся филиппинский дипломат Лоренсо Сумулон, он начал говорить о «порабощенных Восточной Европой народах» и напрямую затронул венгерские события 1956 года. Для Хрущёва, человека импульсивного и не склонного к дипломатическим тонкостям, это было как красная тряпка для быка.

Сначала он ограничивался гневными репликами, выкриками, язвительными комментариями. Но по мере того, как речь дипломата становилась все более обличительной, терпение советского лидера лопнуло. И тут произошло то, что превратило политический спор в политическую легенду.

По самой распространенной версии, Хрущёв, сидевший в первом ряду советской делегации, снял с ноги туфлю — по некоторым свидетельствам, это был легкий открытый полуботинок на плотной подошве, который он из-за жары носил без шнурков. Взяв в руку этот нехитрый артефакт, он принялся с силой стучать им по столу перед собой, заглушая речь оратора. Громкие, мерные удары, похожие на удары молота, разнеслись по огромному залу.

Это был не просто стук. Это был универсальный, внеязыковой манифест. Примитивный, грубый, но невероятно эффективный. В этом стуке был весь Хрущёв — и кузнец, вышедший из простого народа, и яростный защитник своей страны и ее политики, и человек, демонстративно презирающий «буржуазные» условности дипломатического этикета.

Зал замер в изумлении, смешанном с ужасом и возмущением. Одни делегаты смотрели, не веря своим глазам, другие отворачивались, пряча улыбки. Фотографы лихорадочно щелкали затворами, стараясь запечатлеть абсурдный момент. Легенда гласит, что в пылу полемики Хрущёв, потрясая ботинком, будто бы воскликнул: «Мы вам покажем кузькину мать!» — фраза, которая благодаря этому эпизоду навсегда вошла в историю как символ советской угрозы.

Впоследствии будут споры: был ли это заранее обдуманный жест или спонтанная вспышка гнева? Снимал ли он туфлю с ноги или она была под столом? Но эти детали уже не имели значения. Образ советского лидера, стучащего башмаком по трибуне международной организации, стал мощнейшим информационным оружием. На Западе его растиражировали как карикатуру на нецивилизованного, непредсказуемого коммунистического лидера. В СССР же этот поступок, вероятно, многими воспринимался как дерзкий и прямой вызов «империалистам».

Этот ботинок стал символом эпохи, когда ядерное противостояние могло обретать столь гротескные и причудливые формы. Он напоминал, что за высокими политическими ставками и дипломатическими протоколами стоят живые люди со своими страстями, амбициями и недостатками. И сегодня, спустя десятилетия, стук хрущёвского ботинка по столу ООН продолжает эхом отдаваться в истории — как вечное напоминание о том, насколько театральной, абсурдной и непредсказуемой может быть большая политика.